.jpeg)
Предисловие: Данный отчет создан в интересах защиты потребителей. Он представляет собой историю того, как опасность приёма антидепрессантов скрывалась от общественности и как ГКПЧ настойчиво разоблачала эту опасность наряду с опасностью других психотропных препаратов. Родители, законодатели и сотрудники изнутри этой системы также были среди тех, кто осознал необходимость предупредить других людей, что это за препараты, и о том, как группы с особыми интересами добивались того, чтобы потребители не узнали правду. В данном отчёте отражаются ключевые события на протяжении последних 20 лет. Те, кто ищет факты, смогут узнать их здесь, пишет sunhome.
Насколько далеко способна зайти индустрия, когда ее оборот составляет многие миллиарды долларов, в защите своих интересов, чтобы общественность не узнала о способности продукта этой отрасли вызывать самоубийства, насилие и смерти? Что она сделает, чтобы заставить замолчать тех, кто знает правду и раскрывает ее? Почему правительственные организации оставляют эту индустрию безнаказанной, особенно если учесть потенциальную угрозу жизням миллонов людей, которых они поклялись защищать?
Необходимо принять во внимание, что мошенничество включает в себя намеренный обман или намеренное искажение данных ради сохранения денег, прав, собственности и привилегий. Согласно словарям, «мошенничество» означает «нечестные действия, обман или жульничество, чаще всего касающиеся денег». Данный отчет рассказывает о том, как миллионы потребителей в США и во всем мире были обмануты в отношении лекарств, корректирующих, как им сообщили, «химический дисбаланс» головного мозга – дисбаланс, который, в действительности, не существует. Производители лекарств использовали теорию, предназначенную для клинических испытаний препаратов, для того, чтобы производить препараты для лечения «дисбаланса».
Они производили препараты для лечения «расстройств», перечисленных в психиатрическом «Диагностическом и статистическом руководстве по душевным расстройствам» (DSM), которое не выдерживает проверки на соответствие критериям научной достоверности. Как показало проведенное в 2006 году исследование, работу 56 процентов среди психиатров, определявших, какие расстройства следует включить с DSM, оплачивали фармацевтические корпорации. На основании DSM, свыше ста миллиардов долларов из денег налогоплательщиков ежегодно расходуются на психиатрические службы в США, и миллиарды по всему миру.
Ложные заявления о душевных расстройствах, вызванных «химическим дисбалансом» или «нейробиологической дисфункцией», используются для того, чтобы убедить Администрацию США по продуктам питания и лекарствам (АППЛ) одобрять препараты для их «лечения». Эта администрация не требует научного доказательства истинности данных заявлений. В 2006 году уполномоченный АППЛ доктор Эндрю С. Фон Эшенбах написал, что АППЛ полагается лишь на «согласие среди тех, кого мы считаем экспертами» в определении того, что является «заболеванием», и что тот факт, что «никаких лабораторных анализов при диагностировании» душевных расстройств (например, «синдрома дефицита внимания и гиперактивности» СДВГ) не проводится, не означает, что они не являются нейробиологическими заболеваниями.
Что ж, представьте себе кардиохирурга, который диагностирует порок сердца и проводит шунтирование, не подтверждая наличие отклонений физическими обследованиями, или онколога, который диагностирует рак и прописывает химиотерапию на основании «общего согласия», что рак существует, но без каких-либо проверок его наличия с помощью физических тестов.
Джон Рид, старший преподаватель психологии Оклендского университета в Новой Зеландии, утверждает: «Составить список разновидностей поведения, навесить звучащие по-медицински ярлыки на людей, которые ведут себя соответственно, а потом использовать наличие этих видов поведения в качестве доказательства того, что у них есть эти болезни, - это бессмысленно с точки зрения науки. Это ничего не говорит нам о причинах [состояния] или решениях [для него]. Это создает, однако, обнадёживающее ощущение, будто происходит нечто медицинское».
В то время как в терапии лекарства разрабатывают для существующих заболеваний, в психиатрии производится поиск новых расстройств, к которым можно применить существующие препараты. Келли Патриция О’Меара, отмеченная наградами журналистка, писательница и бывший сотрудник Конгресса, отмечает: «Компании по производству препаратов наугад извлекают душевное расстройство из списка DSM и получают одобрение от АППЛ на то, чтобы лечить его уже существующими препаратами. Они призывают известных психиатров, которые о заявляют, что это расстройство является социальной проблемой… Вуаля! Подтвержденное психиатрическое заболевание, и от него - волшебная пилюля».
Продажа препаратов versus защиты потребителей.
Ещё до того, как антидепрессанты группы «селективные ингибиторы обратного захвата серотонина» (СИОЗС) вышли на рынок в конце 1980-х, было известно, что они вызывают самоубийства, агрессию и другие разновидности насильственного поведения. За два года до того, как FDA одобрила «Прозак», существовали свидетельства тому, что этот препарат вызывает в пять раз больше самоубийств, чем антидепрессанты, имевшиеся на рынке. За два месяца до одобрения препарата имелись свидетельства о 15 связанных с ним самоубийствах. Кроме того, было известно ещё о 12 смертях. Несмотря на кричащий уровень смертности, АППЛ одобрила «прозак» 29 декабря 1987 года.
Когда Гражданская комиссия по правам человека (ГКПЧ) и помогавшие ей профессиональные врачи предоставили очевидные свидетельства того, что препарат способен вызывать самоубийство, психиатрия и её фармацевтические союзники – под защитой FDA – развернули хорошо профинансированную кампанию, нацеленную на то, чтобы заставить их замолчать… особенно ГКПЧ. Разоблачение ГКПЧ того, что препарат способен привести к смерти, и статья об этом всего в одной газете «Уолл-стрит джорнэл» привели к резкому падению цен на акции, так что за один день их капиталы уменьшились на более чем 600 миллионов долларов.
Вот каким образом ГКПЧ раскрывала возможность смертельных побочных эффектов: потребителям давали всю известную информацию – и если опасность была достаточно высока, требовали запретить препарат. В первую очередь, этот был вопрос защиты потребителей. Ведь в 1989 году АППЛ отозвала с рынка природную аминокислоту L-триптофан, после того, как ее прием был связан с двумя случаями смерти. L-триптофан, который влияет на серотонин таким же образом, как это якобы делает «прозак» (не являющийся естественным препаратом), использовался в течение многих лет, и никаких происшествий не было. Несмотря на то, что смерти были связаны с одной бракованной партией препарата, АППЛ отозвала L-триптофан. Так почему же она не могла этого сделать с антидепрессантом, с которым на тот момент было связано 27 смертей? Она также убрала с рынка антидепрессант «меритал» из-за того, что он был связан с фатальными приступами. С «прозаком» на кону было гораздо больше: менее чем за год после поступления на рынок он стал лидером продаж, и в 1991 году его продажи достигли 1 миллиарда долларов.
В 2002 году Стивен Гербер, специалист по ценным бумагам компании «Bateman Bichler», сказал газете «Лос-Анжелес таймс», что если бы не кампания ГКПЧ, то продажи были бы «значительно выше».
В 2003 году бывший руководитель компании, производящей «прозак», сказал газете «Хэртфорд т», что на пике порождённых ГКПЧ дебатов у фармацевтической компании имелся в АППЛ чиновник, защищавший компанию от разоблачения рисков в средствах массовой информации заявлениями о том, что опасность самоубийств, связанных с антидепрессантами, является просто «проблемой связей с общественностью».
Психиатры и Американская психиатрическая ассоциация (АПА) выживание которой зависит от фармацевтического финансирования предпочитают, чтобы у потребителей не было всех фактов. В августе 1991 года АПА выпустила пресс-релиз в поддержку решения АППЛ не убирать «прозак» с рынка, с заявлением о том, что препарат «продемонстрировал свою относительную безопасность и эффективность», и что самоубийства были вызваны «депрессией», а не «прозаком». В это самое время АППЛ передали больше информации о нежелательных реакциях на «прозак», чем на любой другой препарат на рынке. С того времени, согласно оценкам, около 63 тысяч людей, принимающих этот антидепрессант, покончили с собой.
В 1996 году, столкнувшись с тем, что ГКПЧ разослала серию публикаций миллионам людей и групп, и что ещё миллионы могли прочитать эти публикации в Интернете, Американская психиатрическая ассоциация признала проблему ГКПЧ в своем докладе от 15 июля. В нём утверждалось: «На их вебсайты и сайты, связанные с ними, ежедневно заходят больше посетителей, чем на наши и, вероятно, больше, чем на все вебсайты, касающиеся душевного здоровья и психиатрии». Далее шёл список предлагаемых ответных действий.
Как показывает данный отчёт, несмотря на это, ГКПЧ продолжала разоблачать лживость «заклинания» о «химическом дисбалансе мозга», а также опасности, которые несут в себе не только антидепрессанты, но и другие психиатрические препараты, и монополию психиатрии на то, чтобы распоряжаться, какое «лечение» должны получать люди с проблемами разума. Эта битва длилась 14 лет, и всё больше и больше людей узнавали об опасностях антидепрессантов и раскрывали ее. Только после этого АППЛ, в конце концов, приказала выпустить предупреждение в черной рамке о том, что антидепрессанты СИОЗС могут вызывать самоубийства у детей и подростков.
В 2005 году президент АПА Стефен Шарфстайн и другие психиатры были вынуждены признать, что лабораторных тестов, доказывающих наличие химического дисбаланса мозга для какого бы то ни было «душевного расстройства», не существует. Маркетинговый обман в конце концов был раскрыт, но к тому времени препараты принимали 30 миллионов американцев. В январе 2008 года «Нью Инглэнд джорнел оф медисин» поддержал ГКПЧ, обнародовав исследование, показывающее, что эффективность антидепрессантов была сильно преувеличена и что многие негативные результаты исследований антидепрессантов так и не были опубликованы. Фактически, эти препараты не более эффективны, чем плацебо (таблетки-пустышки).
Данный отчёт в деталях показывает историю сокрытия и тактику, используемую психиатрами для того, чтобы направить по ложному пути и потребителей, и юристов, в том что касается как науки об их «расстройствах», так и опасностей со стороны препаратов, предназначенных для их лечения. Множество документов, имеющих отношение к АППЛ, ГКПЧ получила благодаря запросам 1992-1993 года, сделанным согласно Закону о свободе информации. Кроме этого, врачи, выступавшие в качестве экспертов в гражданских исках, касающихся антидепрессантов, получили доступ ко внутренним документам фармацевтических компаний, которые в итоге были сделаны ыми.
E-NEWS
agrinews.com.ua
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
