Леонид Козаченко, член депутатской фракции партии «Блок Петра Порошенко»:

— Основные позитивные моменты от земельной реформы следующие: владельцы паев получат право их продать. У нас почти миллион человек умерли, а могли бы продать землю и потратить эти деньги на лечение. Да, эти люди получают деньги за сдачу земли в аренду, но чаще всего этого мало. Сейчас есть много желающих продать землю, у людей на это есть свои причины, но их ограничивают в этом праве. Второе: земля в качестве залога очень высоколиквидна, под нее можно получить долгосрочное финансирование, которого так не хватает аграрной сфере. Из-за этого люди работают в поле на комбайнах, которым больше 30–40 лет.

Это основные преимущества рынка земли, которые стимулируют нас к его запуску. Но напряжение вокруг данного вопроса в обществе и парламенте очень большое, поэтому его нужно снять — тогда все будет хорошо.

Опасения относительно рынка земли связаны с такими вопросами. Во-первых — где взять деньги тем, кто хочет купить эту землю. Во-вторых — как ее консолидировать. Ведь в большом массиве будет два участка, к примеру, один напротив другого на расстоянии 500 м, и как их обрабатывать? В-третьих — кто будет организовывать покупку, продажу и регистрацию этих земельных участков. Непонятно, как будут расставляться приоритеты: кому в первую очередь будет предлагаться участок, если есть несколько претендентов на него.

Есть около десятка подобных вопросов, на которые необходимо дать ответ. Это, в частности, и технические проблемы, связанные с наполнением земельного кадастра, баз данных, без которых все это вводить нельзя. Также стоит вопрос распаевания земель государственной собственности. Речь идет о бывших совхозах — это государственные предприятия, где работают люди. Как быть в ситуации, когда, например, два села рядом, и в одном распаевали землю, а в другом нет.

Самое распространенное сейчас опасение относительно рынка земли — приход иностранцев, у которых есть деньги для ее покупки. В Украине нет денег. Поэтому нужно сделать все, чтобы деньги появились. Для этого планируется создать рабочую группу, которую возглавит министр финансов. Она рассмотрит вопрос введения в Украине такого института, как финансовое учреждение второго уровня. Это будет что-то вроде земельного банка. Это учреждение сможет под залог земли, прежде всего государственной, привлекать из внешних источников дешевые, но длительные финансовые ресурсы. Речь идет о займах максимум под 3% годовых, которые будут выдавать через финансовые учреждения первого уровня. То есть коммерческие банки будут давать кредит фермеру, который хочет купить землю, но не имеет для этого денег. Ведь сейчас банк может дать кредит максимум на год и то под 15–20% годовых. Это не решает вопрос, необходимо искать выходы.

Премьер-министр Владимир Гройсман недавно во время заседания рабочей группы заявил, что ставит перед собой задачу внедрить земельную реформу с 1 января. При этом он добавил, что если возникнут серьезные проблемы, сдерживающие этот процесс, то старт реформы будут перенесен на первое полугодие следующего года, но не позже. По его убеждению, существенных препятствий, которые нельзя преодолеть, нет. Большинство участников заседания рабочей группы пришли к выводу, что запускать рынок земли можно, но только для физических лиц с ограничением до 200 га.

Сергей Тарута, внефракционный депутат:

— Пока мы не выработаем законодательную и нормативную базу, приступать к рынку земли очень опасно. У нас есть два ярких примера — аргентинский и бразильский. В Аргентине иностранцы скупили всю землю и сейчас там очень большие проблемы, ведь постоянно возникают конфликты с людьми, которые живут на этой земле, и теми, кто ее купил. Второй пример — Бразилия. В этой стране небольшая часть аграрных баронов скупила всю землю и сейчас у них идут бои за нее, во время которых уже погибли 300 человек, и конца этому не видно.

Об успешном опыте более близкой Украине Грузии «Ракурс» писал в статье «Земельная реформа и опыт Грузии».

Чтобы не попасть в подобные ситуации, нам нужно думать не только о продаже земли, но и о том, как развивать аграрные территории. Без этого невозможно ответить на вопрос, будет ли жить село после запуска рынка земли. Ведь если землю скупят крупные холдинги, то им люди не нужны — у современной сельскохозяйственной техники автоматизированное управление. И здесь появляется угроза вымирания сел. Поэтому пока у нас не будет государственного земельного банка, справедливой цены на землю, реального разграничения участков в кадастре, справедливой оценки — рынок земли не стоит запускать. К тому же сейчас стоимость нашей земли слишком низкая и не соответствует рыночным условиям.

Я хорошо понимаю опасения владельцев паев. Моя мама тоже является таким собственником. Эти люди видят, что нет четкого разграничения участков, невозможно установить правильную цену на землю, поэтому они боятся рынка. Для того чтобы цена выросла в три-четыре раза, государство должно создать земельный банк.

Сейчас необходимо разработать законодательные изменения и все продумать. И только после этого можно открывать рынок земли. Но если смотреть на то, что было сделано в течение последних 25 лет, и то, что еще надо сделать, то даже если мы полностью сплотимся, нам понадобится еще 3–4 года. Сейчас поднимать вопрос земельной реформы не стоит, иначе 2,5 тыс. сел окажутся под угрозой уничтожения. Рынок земли должен быть справедливым, сейчас мы не можем этого гарантировать.

Что касается позитивных последствий открытия рынка земли. Фактически сейчас у нас квазипродажа земли. Ведь 15–20 лет аренды — это практически продажа. Запустив рынок земли, мы продемонстрируем миру, что двигаемся в сторону рыночных условий. Для инвесторов это важно. Но если это сделать сейчас в спешке, то мы много потеряем.

Юрий Деревянко, внефракционный депутат:

— Мы выступаем за цивилизованный рынок земли и против дерибана. Если прямо сейчас начать продавать землю — это будет дерибан. Чтобы прийти к цивилизованному рынку земли, нужно сделать 4–5 главных шагов. Первый — рынок аренды. Сегодня миллионы украинцев имеют земельные паи, но не могут по реальной цене сдать их в аренду, поскольку рынка аренды не существует.

Второй — юридическая защита наших пайщиков. Ловкачи, оперирующие сейчас на теневом рынке земли, заключают с селянами договоры аренды с правом выкупа на 50 и 100 лет. В результате селяне оказываются под угрозой того, что после открытия рынка их земля автоматически перейдет в собственность агрохолдингов или нечистых на руку людей, у которых уже есть такие договоры. Учитывая недоступность правосудия (сейчас судебные сборы слишком большие, поэтому подать в суд — дело не из дешевых), люди даже физически не смогут отстоять свои права. Поэтому они просто потеряют эту землю. Необходимо принять закон, которым мы защитим наших владельцев паев, чтобы ситуация с договорами была перезагружена в их пользу.

Далее необходимо за очень короткий срок предоставить возможность нашим фермерам встать на ноги. Когда мы говорим о рынке земли, то должны понимать, кто в конце концов будет ее владельцем. Если мы ставим себе целью, чтобы по крайней мере 50% этой земли владели фермеры, то государство должно им помогать. Нужно как минимум год мощно финансово поддерживать фермеров, чтобы у них были деньги для покупки земли.

Сегодня из госбюджета выделяются большие средства для поддержки сельскохозяйственных производителей, но 80% этих денег идет крупным товаропроизводителям, то есть агрохолдингам, а не мелким фермерам. Эту ситуацию нужно менять. Если посмотреть на Польшу, то у них десятки тысяч фермерских хозяйств, которые очень эффективно работают. У нас их должно быть значительно больше. Без поддержки фермеров нет смысла толкать землю на продажу, потому что они не смогут ничего купить. А это означает потерю людей, которые живут в селе и хотят там работать.

Четвертое — защита украинских черноземных почв от истощения. Этот вопрос тоже надо решить законодательно.

Самое главное — мы должны создать реальную онлайн-систему рынка земли, вроде ProZorro. Благодаря ей владелец земли сможет ее продать, а все желающие — купить по рыночной цене.

Но мы категорически против того, чтобы, прикрываясь хорошей идеей, существующие отношения толкнули в так называемый рынок. Если мы это сделаем, то очень быстро получим реальных латифундистов и потеряем людей в селах. В результате рынок земли будет работать не на благо, а во вред Украине.

Ну а позитивы от цивилизованного рынка очевидны. Если у фермера есть свои 500–1000 га и он знает, что это его собственность, то он может под эти активы получить кредиты. То есть привлекать деньги не под урожай, который у него за бесценок покупают, а под свою собственность, и получать большую прибыль.

Говоря об инвестиционном климате в целом, следует отметить, что огромное количество инвесторов рассматривают рынок земли как привлекательное направление. В Украине интенсивность использования земли намного ниже, чем в некоторых европейских странах. Это означает, что у нас большой потенциал: на продукты питания во всем мире большой спрос.

Третье. Владельцы земли сейчас не могут ею распорядиться, поэтому они стали заложниками ситуации. Сегодня землей можно только пользоваться, да и то весьма ограниченно, так как, по сути, нет даже рынка аренды. К примеру, привел какой-то сельский голова определенную компанию и сказал, что они будут засевать это поле. Человек должен согласиться, он не может сказать, что его два гектара будет засевать другая компания. Это проблема, и цивилизованный рынок земли ее решает, ведь человек может распоряжаться своей собственностью, продать ее.

Наконец — я против, чтобы иностранцы владели землей. Землей должны владеть только украинские граждане и украинские резиденты.

Олег Березюк, председатель депутатской фракции политической партии «Объединение «Самопомощь»:

— Мы категорически против открытия рынка земли, которое предлагается правительством и провластными силами. Не потому, что мы против рынка. Рынок — единственный инструмент урегулирования бизнес-процедур в мире. Но сегодня открытие рынка приведет к его вульгарности и закрепощению тех, кто работает на земле. А все из-за отсутствия равных условий покупки. Предложение есть, нет спроса со стороны малых и средних бизнесменов, то есть фермеров. Так происходит потому, что у них нет денег, чтобы купить эту землю. Иногда у них даже нет оборотных средств для закупки техники и химии.

Для того чтобы появились равные условия покупки земли, у среднего и малого бизнеса должны быть деньги или ресурсы, которые позволили бы их получить. Речь идет о доступе к дешевым кредитам, а это основа основ. Сегодня у представителя среднего или малого бизнеса в селе нет возможности взять в банке кредит под 1–2%, вложить его в свою хозяйственную деятельность, получить доход и на эти деньги купить землю. Это невозможно в современных правовых условиях, поскольку в парламенте лоббируются интересы крупного агробизнеса, который образовался на остатках советской системы агрохозяйствования. А малый и средний бизнес, который родился на протяжении последних 15 лет, не может с ним конкурировать. Поэтому основная наша задача — побудить правительство к принятию законопроектов, которые уравняли бы возможности хозяйственной деятельности крупных агрохолдингов и представителей малого и среднего бизнеса.

Если внедрить наши предложения, рынок может быть открыт не ранее чем через 5–7 лет, ведь нужно очень многое сделать. Иначе подковерная и неправовая распродажа земли, которая сегодня уже началась, приведет к еще более позорной ситуации. Поэтому кричать, мол, мы против открытия рынка земли — нечестно, но власть должна создавать условия, благодаря которым рынок земли возникнет естественно и, самое главное, с равными условиями для всех.

агро.инфо