Один молодой человек, пишет: «Душа просит куриных окорочков с соусом „дядюшки Бена“. Съешь — и разливается по телу истома сыто­сти. Но даже когда ничего вкусного нет и сосет под ложечкой, я все равно не хочу никакой гречневой каши. По-мое­му, лучше потратить последние гроши на «Сникерс“ или, на худой конец, съесть целую сковороду хорошо про­жаренной картошки. Я люблю густо посыпать ее ароматической солью с привкусом мяса. Когда я голоден, то готов умять буханку хлеба, лишь бы было достаточно горчицы, но каша мне в горло не лезет. Жаль, у моих родите­лей пенсии не хватает, чтобы удовле­творить мои потребности в хорошей еде».

Чувство вкуса пищи — очень слож­ное и тонкое понятие. В приказном порядке аться едой вряд ли возможно. Людидаются с восхити­тельной способностью получать насла­ждение от даров Природы, но неразумное воспитание может превратить тон­кие вкусовые ощущения в жестокую страсть. И так поколение за поколе­нием.

В процитированном мною письме есть строчки, по которым можно судить, что молодой человек недово­лен своим физическим состоянием: тщедушностью тела, липким потом, всегда холодными руками и ногами, удручающей немощью и даже появив­шимся в последнее время гнетущим туманом в голове. Работает молодой человек от случая к случаю и не соби­рается возвращаться в МГУ, где раньше был отличником.

Не социальная ли это трагедия?

Даже в такой развитой инду­стриальной стране, как США,ина больничных коек занята психически неполноценными людьми. По уточ­ненным данным, наибольший процент поражения манией или другими формами психопатологии отнесен к цвету нации — интеллигенции. Воз­можно, я увлечена темой, но считаю, что этот вопиющий факт непосред­ственно связан и с ением вро­жденного чувства вкуса пищи, свое­образной манией. Можно ли сохранить драгоценный дар природы, если пищевая промышленность в ком­плексе с сельскохозяйственным произ­водством страны широко используют всякие искусственные вещества, нару­шающие естество физиологического процесса?

Кстати, и куры вскормлены «опти­мизированным» кормом, обогащенным витаминами, гормонами и другими химическими ростовыми веществами. Эти вещества в основном концентриру­ются в нижнейине тушки — тех самых окорочках, которые так охотно раскупаются нашими согражданами. Белое мясо птицы принято считать более чистым. Вероятно, в этом и кроется секрет перелета в нашу страну окорочков без крылышек.

Яркий по окраске, превосходный пo вкусу соус «дядюшки Бена» также не без греха. Вместе с тем хорошо извест­но, что искусственные пищевкусовые добавки неблагоприятно влияют на структуру и функцию головного мозга. Специалисты уверяют нас, что в малых дозах они безвредны, но как измерить дозировку в беспорядочном рационе многих? Я считаю, что для изучения этой социальной беды необходимы достоверные сведения, вернее система сведений, а не легковесные утверждения.

В связи с этим хочу обратить внима­ние читателей на работы великого экс­периментатора и теоретика И. П. Пав­лова, посвятившего свою долголет­нюю творческую деятельность изуче­нию психического статуса человека.

До Павлова не было известно, что именно вкус пищи организует сложней­ший моторно-секреторный процесс пищеварения,ждая деятель­ность ферментативных желез и двига­тельную функцию желудочно-кишеч­ного тракта.

По счастью, высшее медицинское и полное клиническое образование я получила еще в 30-е годы — до раз­грома школы русских физиологов, по сей день не оправившейся от сокруши­тельного удара неучей.

Мне даже улыбнулось счастье с моим учителем Николаем Аполлинариевичеманским посетить акаде­мика Павлова в Колтушах. Помню, Иван Петрович хотел узнать, что испы­тывает парашютист, совершая прыжок с крыла самолета. Его интересовали все нюансы. Особое внимание ученый обратил на мой рассказ о том, что невзрачная полевая ромашка, возник­шая перед моим носом после призем­ления, показалась мне краше штамбо­вой розы. Иван Петрович просил вспо­мнить, как долго продолжалось чув­ство восторга, повторялось ли оно при последующих   прыжках   и   как   это повлияло на мое дальнейшее воспри­ятие действительности.

С тех пор прошло шесть бурных десятилетий. На собственном опыте люди убедились, насколько пагубно отступать от фундаментальных зако­нов Природы. В обострившихся проти­воречиях между производством и производителем общественных благ человек не выигрывает!

В связи с этим хочу напомнить о небольшом, но существенном правиле здорового питания, основанном на экс­перименте школы русских физиологов.

Известно, что вкус мяса, молока или хлеба, как и всех других натураль­ных продуктов питания,ждает секреторную деятельность желез сли­зистой оболочки желудка, причем в полном соответствии со спецификой каждого продукта в отдельности.

Вкус мяса, например, через пять минут после начала его пережевыва­ния вызывает выделение в полость желудка значительного количества кислого сока высокой концентрации, причем независимо от того, прогло­чено мясо или выплюнуто.

Молоко также для своего перева­ривания требует высокой концентра­ции желудочного сока, но лишь через три часа, а именно после того, как образовался сгусток створоженного молока. Но створаживается оно только при низкой кислотности желу­дочного сока.

Основная составляющая хлеба — крахмал, а для его переваривания необходима щелочная среда.

Возникает вопрос: какой желудочный сок и когда должен быть выделен для переваривания котлеты, которая состоит из мясного фарша и хлеба, размоченного в молоке?

Правда, любителям котлет не грозит прямо из-за обеденного стола отправиться на больничную койку. Могу­чий организм человека умеет противостоять и худшим-кулинарным ухищрениям, противоречащим здоровому питанию.

Другое дело — как долго продлится это временное благополучие? И когда неразумное питание сломит «практи­ческое здоровье» и приведет к ате­росклерозу, диабету, раку, психопато­логии или чему-нибудь другому? Кули­нары и кондитеры, не ведая о послед­ствиях прихотей гурманов, всегда ори­ентировались на аппетитность блюда. Не их вина, что индустриальный век свел кулинарное искусство до уровня ремесла. Полуфабрикаты, блюда быстрого приготовления и горячие закуски массового потребления, не говоря уже о консервах, сублимиро­ванных супах, сосисках и колбасах, которые являют собой антипод здоро­вого питания, стали основой современ­ной кулинарии.

Должна сказать, что классическая медицина сегодня беспомощна перед нарастающей волной хронических болезней. Внимание многих стала привлекать альтернативная медицина, которая также слишком часто ис­пользует всевозможные методики сим­птоматического лечения. Но это не спасает положения. Рост числа хрони­ческих больных при высоком проценте психопатологии продолжает нарас­тать. Мне кажется, современные клас­сическую и массовую альтернативную медицину роднит нежелание воспри­нять великие идеи русских мыслите­лей о сложнейшем функционировании целостного организма.

Для неспециалистов это довольно сложно, но классической отечествен­ной медицине пришло время воспря­нуть от сокрушительного разгрома на стыке 40-х и 50-х годов и восстановить присущее российской науке профи­лактическое направление.

Что касается вкуса, то пища всегда должна доставлять человеку удовольствие. Без ения едой нару­шается сложный процесс пищеварения и усвоения пищи. Кроме того, следует подумать и об эмоциональной стороне жизни. Застолье — это заслуженная радость здорового человека. Искус­ство диетолога и кулинара должно состоять в том, чтобы готовить не только вкусную, но и здоровую пищу в полном соответствии с природной сущ­ностью человека.

Вполне понятно, что в последние годы далеко не только искажение чув­ства вкуса явилось причиной массо­вости хронических заболеваний. Но на примерах личной врачебной практики мне бы хотелось обосновать значение именно этого фактора. Больная Н. О. обратилась ко мне за помощью, когда ей была пред­ложена тотальная ампутация нижней конечности по поводу трофических изменений мягких тканей ноги. Вес больной, страдавшей осложненной формой инсулинозависимого диабета, достигал 100 кг. Наблюдалась она в институте эндо­кринологии, где ей была предложена ампутация ноги. В поисках помощи побывала на сеансах экстрасенса, но положение оставалось угрожающим.

Рацион своего питания она всегда согласовывала с лечащими врачами и старалась выполнять их рекоменда­ции. Не могла лишь отказаться от любимых пышных пирогов с мясной и рыбной начинкой. Трудно себе пред­ставить удивление больной, когда она от меня узнала, что и без пирогов, которыми она каждый вечер украшала семейный ужин, калорийность ее рациона значительно превышала естественные потребности здорового мужчины, занятого тяжелым и дли­тельным физическим трудом.

Мне довольно легко удалось устра­нить ее избыточную привязанность к нездоровой пище, и она перешла на лечебное, а затем и целебное питание.

Многим покажется чудом, но не прошло и полутора месяцев амбула­торного лечения, как безобразный ортопедический сапог на больной ноге моей пациентки заменила женская туфелька на каблучке. Еще полтора месяца — и я имела счастье наблю­дать, как она, изящная и похудевшая, танцевала вальс на своей золотой свадьбе.

Прошло тринадцать лет. Супруги счастливы в своем активном дол­голетии и вспоминают о годах диабети­ческих страданий, как о тяжелом сне.

Система естественного оздоровле­ния состоит из пяти элементов, сочета­ние которых помогает мне достичь результата в излечении хронических болезней. Но в данном случае доступны были лишь два элемента: питание и психологический настрой. Тяжесть состояния и постельный режим пациентки ограничивали воз­можность применения остальных трех элементов системы, но и этого оказа­лось достаточно, чтобы избавить боль­ную от инсулиновой зависимости.

Было бы наивно думать, что пере­ход от избыточного питания с пыш­ными домашними пирогами к низкока­лорийному и малобелковому лечеб­ному рациону за короткий срок амбула­торного лечения мог бы устранить грозные симптомы заболеваний. Сле­довательно, не менее, если не более важен психологический настрой. Однако этот фактор требует широкого осмысления. Следует обратить при­стальное внимание на психическую и духовную жизнь пациента, у каждого человека строго индивидуальную. Ведь супруг моей пациентки радовался пирогам не меньше, чем она, но при этом не страдал нарушением углевод­ного обмена. И вообще, где это слыха­но, чтобы русские пироги были непо­средственной причиной массового диа- бета среди народа, в: свое время отли­чавшегося отменным здоровьем. Сле­довательно, дело в другом.

Меня с давних пор интересовала сущность патологии, вызванной разно­образнымиными желаниями человека, порой доведенными до абсурда. Когда я наблюдаю и­ков в трезвом состоянии, то вижу искреннее желание избавиться от доб­ровольного безумия, в которое их ввергает рюмка водки. Причем, обра­тите внимание, именно рюмка, а не бутылка, как прежде. Чем глубже форма изма, тем меньше тре­буется я, чтобы довести чело­века до состояния тяжелого опьяне­ния. Специалисты знают о причинах этого явления, кажущегося парадок­сом. Я это связываю с паразитарным характером деятельности того участка головного мозга, который енно реагирует на часто повторяемую пато­логическую ситуацию. То же самое происходит и в тех случаях, когда человек страдает нездоровым увлече­нием едой.

Институт эндокриологии, куда обращалась моя пациентка после излечения, воспринял этот клиниче­ский случай как свою диагностическую ошибку. Гласного разбора случая в институте эндокринологии не состо­ялось, но по негласным каналам мне сообщили, что специалисты останови­лись на мнении о моем гипнотическом воздействии на больную. Что касается меня, то в лечении хронических болез­ней я считаю гипноз неуместным и сожалею, что не состоялся совмест­ный разбор случая.

Чувство вкуса пищи имеет реша­ющее значение не только в регуля­ции деятельности органов желу­дочно-кишечного тракта, но и функ­ций головного мозга.

В острых случаях диабета,  особенно при врожденной недостаточно­сти островков Лангерганса поджелу­дочной железы, обойтись без инсулина невозможно, но обрекать человека на пожизненную зависимость от этого препарата было бы неоправданно.

Мыслить нам помогают труды школы русских физиологов. Правда, книги ученых разгромленной школы стали библиографической редкостью, но без них даже крупные специалисты-эндокринологи не в силах разобраться в сложном клубке хронических заболе­ваний, скатываясь до пределов вра­чебного ремесла в шаблоне симптома­тических методов лечения. Труды великих физиологов в исследованиях функциональных особенностей дея­тельности головного мозга позволяют уточнять диагностику и восстанавли­вать здоровье больных людей. Более того, мобилизуется мысль врачей на профилактическое направление в медицине.

Нет слов, изучение проблемы деятельности головного мозга значи­тельно шире нашей темы о вкусе пищи, но именно эта тема имеет прямое отно­шение к дифференциации причин мно­гих хронических болезней.

Моей пациентке Леночке Ю. четыре месяца тому назад было прописано стандартное консервативное лечение по поводу метастазов рака, захватыва­ющих область средостения, но она предпочла Систему естественного оздоровления.

Здесь также можно наблюдать нар-команическую привязанность к опре­деленному виду пищи. Пышные пироги с начинкой она не любит, но о макаро­нах с сыром вспоминает как о пред­мете вожделения. Ей даже во сне являлись итальянские спагетти, китайская лапша, японский суп с мака­ронами, узбекский лагман или фран­цузская вермишель толщиной с соломинку. В каких только странах не побывала она, работая стюардессой международных линий, прежде чем за год до а со мной лечь на опе­рационный стол.

Вполне понятно, что макароны Леночки Ю. не могли стать причиной метастазов злокачественной опухоли точно так же, как пышные русские пироги не являлись непосредственной причиной нарушения углеводного обмена моей пациентки Н. О.

Вместе с тем в обоих клинических случаях можно отметить стойкуюь к некоторым кулинарным изделиям. Каждый человек индиви­дуален, особенно в проявлениях своей психической сущности. Шаблон при дифференциации заболеваний приво­дит к шаблону симптоматического лечения, что обрекает больного на пожизненное сосуществование с боле­знью. В этом, пожалуй, секрет массо­вости хронических заболеваний.

Помню, как Иван Петрович Павлов усмехался: «Человек от обезьяны отличается тормозами». Прошло много десятков лет, пока я не осознала глу­бинную сущность этих далеко не насмешливых слов.

В отличие от человека животные естественными тормозами не облада­ют. Крыса в опыте Тюринга не в силах затормозитьного желания испы­тать ение. Ради этого она еще и еще раз нажимает на педаль аппара­та, электрод которого вживлен в центр удовольствия ее головного мозга. Крыса погибает от голода, жажды и бессонницы, у нее угасает даже силь­нейший инстинкт самосохранения, но она не может отказаться от острого удовольствия и беспрестанно нажи­мает на педаль. Человек же наделен разумом, способным справиться с патологическим стремлением к насла­ждению. Если жеь (в нашем случае — к еде) побеждает, регуляция функций головного мозга нарушается, вызывая различные заболевания.

Чтобы не ошибиться в ходе мышле­ния, обратим внимание на то, что животные не болеют диабетом и не страдают массовыми опухолевыми заболеваниями. У них, как правило, нет этих хронических болезней, даже несмотря на старания ветеринаров накормить их набором белков, жиров и углеводов высокой калорийности в полном соответствии с теорией сба­лансированного питания. Но об этом — в следующем номере.

Возвращаясь к письму молодого человека, увлеченного куриными окорочками с соусом «дядюшки Бена», мне бы хотелось остановиться на более высокой сфере нашей сущности — духовности, к которой чувство вкуса имеет прямое отношение. В этой связи, дорогие читатели, хочу обратить ваше внимание на то, что еющий сын, опустошая свой кошелек по дороге к дому, сетует на пенсионный статус своих родителей. Если бы мне дове­лось встретиться с этим экс-отлични­ком МГУ и попытаться восстановить его здоровье, то я именно за ниточку бездуховности вытянула бы на свет основную причину бедственного состо­яния его здоровья.

Да, вкус пищи, вкусовые привычки самым неожиданным образом сказы­ваются на духовной сфере. Эта мысль давно тревожит меня, постепенно обретая все более четкие контуры.

wbc2t/