После 27 лет, на протяжении которые США отказывались говорить с Ираном о чем-либо существенном, в среду президент Буш изменил курс, так как ему дали понять – его союзники, русские, китайцы и наконец некоторые из его советников, – что у него уже нет выбора.

В течение мая, сообщают источники в Европе и в администрации Белого дома, Бушу стало ясно, что у него нет надежды на создание коалиции стран для введения санкций или осуществления военных ударов по иранским ядерным объектам, если он сначала не продемонстрирует готовность напрямую обсудить с иранским руководством ядерную программу и не исчерпает все невоенные методы.

Мало кто из его советников ожидает, что лидеры Ирана выполнят главное условие Буша: сначала Иран прекращает всю ядерную деятельность вплоть до остановки всех центрифуг, которые могут увеличить его крошечный запас обогащенного урана. Представители администрации назвали это предложение проверкой, хотят ли иранцы сотрудничать с Западом больше, чем сделать атомную бомбу в неопределенном будущем.

И хотя европейцы и японцы говорят, что они в восторге от смены курса Бушем, некоторые участники ядерной драмы полагают, что это может быть заведомо обреченным предложением, направленным на демонстрацию бескомпромиссности Ирана.

В любом случае, после пяти лет закулисной борьбы в администрации Буш подошел к развилке, где все участники дебатов по Ирану увидели преимущество в том, чтобы, как выразился один из источников, "посмотреть, насколько они серьезны".

Буш, утверждает один из источников, несколько месяцев назад сказал госсекретарю Кондолизе Райс, что в ситуации "либо ядерный Иран, либо американская военная операция" ему нужен "третий вариант".

В начале мая Райс подготовила предложение, включавшее в себя график дипломатических танцев на протяжении лета.

"Никому не нужна кризисная ситуация, вынуждающая или соглашаться с наличием оружия у Ирана, или принимать радикальные меры, это относится и к нам, и к следующей администрации", – заявил один из источников.

Идея сотрудничества не нова. Когда госсекретарем был Колин Пауэлл, некоторые представители его аппарата говорили, что США должны испытать готовность Ирана иметь дело с США, особенно после 11 сентября.

В Белом доме главным противником этой идеи был вице-президент Дик Чейни.

"Чейни стоял насмерть против нее, – заявил один из источников. – По сути, спор шел о том, можно ли изолировать иранцев до такой степени, чтобы сменился режим". Но три других источника утверждают, что Чейни и прочие устранились либо потому, что поняли язык телодвижений Буша, либо считая, что Иран сам подорвет эти усилия, настаивая, что Договор о ядерном нераспространении дает ему право производить ядерное топливо. США утверждают, что он лишил себя этого права, обманывая инспекторов 18 лет.

Согласно дипломатическому графику, в четверг Райс будет в Вене, чтобы утвердить международное предложение по Ирану, включающее в себя несколько пряников. Среди них – диалог с Вашингтоном, которого Иран периодически добивается, частичное снятие давних экономических санкций и даже реакторы на легкой воде для производства электроэнергии.

Но скептицизм сохраняется. "Действительно, условия заметно изменились по сравнению с тем, что было четыре-пять лет назад, но, честно говоря, они не благоприятны для США", – заявил Ричард Хаасс, возглавлявший политическое планирование в Госдепартаменте во время первого срока Буша, главный сторонник сотрудничества с Ираном.

Во-первых, новый президент Махмуд Ахмадинежад "клянется, что его страна не откажется от обогащения урана".

"Нефть стоит 70, а не 20 долларов за баррель, – сказал Хаасс, возглавляющий теперь Совет по международным отношениям. – И мы увязли в Ираке".

Но дебаты в Белом доме включают в себя яростные споры о риске, с которым сопряжены попытки переговоров с противниками, стремящимися заполучить ядерное оружие. В этом у Буша уже есть горький опыт.

В случае с Северной Кореей администрация несколько лет назад тоже решилась на ограниченное сотрудничество, совместно с другими участниками переговоров. Но КНДР не прекратила производство оружейного топлива, а среди союзников нет единства: Китай и Южная Корея продолжают помогать КНДР. Иранцы, несомненно, обратили на это внимание.

Вопрос в том, есть ли компромисс между требованием Буша, чтобы Иран отказался от всего, и заявлениями Ирана, что он ни от чего не откажется. Если не найдется выхода из тупика, американо-иранский диалог может так и не начаться.

Дэвид Сэнгер, “InoPressa”