Сердце часто называют «чудо-насосом». Поскольку отдельно от сосу­дов деятельность сердца рассматри­вать невозможно (эта важнейшая система организма так и называется — сердечно-сосудистая), напрашиваются дальнейшие аналогии: сосуды — тру­бы, а все остальные органы — потреби­тели той ценнейшей жидкости, кото­рую перегоняет наша «насосная стан­ция».

Чтобы выяснить истинную роль сер­дечно-сосудистой системы, пойдем дальше по пути этого упрощенного сравнения.

Мы потребляем воду, совершенно не задумываясь об условиях работы насосной станции. О ее деятельности мы судим лишь по одному показателю: есть ли вода в кране. Изредка еще вспоминаем о напоре воды (давлении в трубах). Нас абсолютно не волнуют поломки и утечки на трассе, износ труб, мелкие аварии… Мы убеждены, что место утечки можно отключить от магистрального трубопровода, запас воды — пополнить, что для подачи воды на самые высокие этажи ее можно подкачать, а трубы надо перио­дически менять…

Насколько это описание соотно­симо с деятельностью сердечно-сосу­дистой системы?

Начнем с пополнения расхода крови ( «утечки»). Кровь находится в замкнутом резервуаре, и никаких естественных источников ее пополне­ния нет. В критических ситуациях сер­дце (под контролем мозга) мгновенно приступает к перераспределению кро­ви. Из всего объема циркулирующей крови (а это одна из главных констант в организме) какая-то ее часть изы­мается и направляется туда, где она экстренно требуется.

Представьте себе такую ситуацию. На вас неожиданно напали. Вам надо быстро оценить свое положение: что делать — бежать или обороняться? Для выработки решения нужно немед­ленно подкормить мозг — кровь заби­рается из кожи (этот орган стоит на последнем месте среди претендентов на снабжение кровью, поскольку, даже обескровленная, кожа может продер­жаться 4 часа). Вот почему человек в момент опасности сильно бледнеет. Если принято решение спасаться бег­ством, кровь немедленно приливает к ногам, изымаясь из мозга и самого сер­дца. Этот отлив крови настолько велик, что человек бежит, как прави­ло, неосознанно, мозг и сердце эконо­мят на себе — лишь бы ноги не подве­ли! А расплата за такое расточитель­ство (сердечный приступ, инфаркт, инсульт) может наступить уже на финише, когда вновь происходит пере- 67 распределение крови: угроза мино­вала и мозг принимает решение вос­становить питание самого себя и сер­дца.

Такой драматизм, такое самоотре­чение не сравнимы ни с какими процес­сами, происходящими на водонасосной станции.

Другой пример. Когда человек теряет много крови (1—1,5 л), он резко бледнеет (кровь изымается из кожи), испытывает слабость (кровь изы­мается из мышц, которые могут оста­ваться обескровленными 2—2,5 часа), сонливость (крови не хватает мозгу). Задача для сердца — немедленно вос­становить питание мозга, сначала обеспечив ею себя, — иначе кто про­толкнет ее в мозг?

Не думаю, что водонапорная башня способна на подобные решения.

И наконец, сравнение сосудов с трубами. Сосуды не просто проводят кровь к органам. Получив порцию кро­ви, они сначала расширяются, а затем, сжимаясь, толкают эту порцию даль­ше. Сосуды — это, по существу, второе сердце. Не менее мощное, чем первое. Они постоянно в работе.

Попытки оценить многофункцио­нальную, зачастую противоречивую деятельность сердечно-сосудистой системы по какому-то одному показа­телю бывают так же ненадежны, как и ее сравнение с насосной станцией. Чаще всего оценку по одному показа­телю пытаются сделать, измеряя дав­ление крови тонометром.

Если у вас есть этот прибор, про­верьте некоторые мои предположения.

Измерьте давление сначала на фазе задержанного глубокого вдоха, а затем на фазе длинного выдоха. Срав­ните показатели нижнего (диастолического) давления — вы увидите, сколь велика разница.

Измерьте давление в позе с низко опущенной головой, а потом с пережа­той в паху артерией. Вы убедитесь, что верхнее (систолическое) давление тоже неустойчиво.

Выходит, эти две цифры АД вклю­чают в себя множество характеристик. Они говорят слишком о многом, а зна­чит, свидетельствуют не точно. Таким способом оценить деятельность сер­дечно-сосудистой системы трудно.

Я не призываю отказаться от этого привычного способа узнать о сер­дечно-сосудистой деятельности «все сразу». Но не стоит и обольщаться.

Гораздо больше информации о сердце и сосудах дает, как мне ка­жется, прощупывание пульса. Способ этот давно известен, а сведения, кото­рые он может предоставить, очень цен­ны.

Сначала надо научиться правильно щупать пульс. Учитесь делать это и правой, и левой рукой. Четыре пальца (от указательного до мизинца) распо­ложите на лучевой артерии у запястья, а большим пальцем поддерживайте кисть. Попробуйте сравнить пульс кого-нибудь из заведомо здоровых ов вашей семьи (сына, дочки, вну­ка) с пульсом, например, гипертоника или сердечника, оценивая их одновре­менно.

Артерия пульсирует — «айте» на ней всеми четырьмя пальцами, как на флейте: сильно прижав пальцы, пере­кройте ток крови, потом отпустите. Таким образом вы узнаете не только, велико ли давление, но и как реаги­рует стенка сосуда, насколько она эла­стична (сравните с «поведением» сосу­дов у кого-нибудь из молодых). Уверяю (вас, для того чтобы отличить давление 120 единиц от 180, длительной подго­товки не требуется. Чем выше давле­ние, тем труднее прижать сосуд. К тому же дело не в цифре: один чело­век при давлении в 150 сам не свой, а другому и 200 нипочем.

Задача в том, чтобы уловить, при каком состоянии сосудов вы чувству­ете себя хорошо. А для этого надо почаще щупать пульс и научиться срав­нивать его «показания». Иными словами, ваша цель — запомнить, какое уси­лие требовалось вам для сжимания артерии, когда вы чувствовали себя хорошо. Это — ваша норма, основной показатель состояния сосудов, к кото­рому вам надо стремиться.

Благодаря этому способу вы можете узнать о многих нюансах работы самого сердца: это и ритм, и дополнительная пульсовая волна, и наполненность сосудов. Все это ускользает при аппаратном измерении давления крови.

Научиться оценивать работу соб­ственного сердца по пульсу несложно, нужна только практика.

wbc2t/