Украинизация телеэфира является нарушением прав русскоязычных налогоплательщиков, а вытравливание русского языка из общественных сфер превращает Украину в третьесортную страну.

Часть 1: Обещать - не жениться

Прежде всего позволю себе не особо-то и крамольное утверждение: руководство Партии Регионов Украины пошло на подписание президентского «Универсала», сделав ым отказ от одной из своих козырных предвыборных карт - «русского языка как второго государственного» как раз потому, что этого обещания никто и не думал выполнять.

У выбормейстеров этой партии - как и целого ряда других - была уверенность, что в силу действия одних и тех же политических условий, а именно - сокращения официального ареала русского языка,- электорат в очередной раз поведется на то, на что велся и в сопоставлении Чорновил - Кравчук, Кравчук - Кучма.

Но вывод «не собирался выполнять» сделан отнюдь не по аналогии. Концепция «второго государственного» не имеет опоры в действующем законодательстве Украины и в международных документах, встуших в силу на ее территории; она имеет международные аналоги - как минимум, канадский и швейцарский,- но потребовала бы такой реорганизации Конституции и законодательства страны, какая никогда или долгие годы не была бы принята Верховной Радой. Что позволит долгие же годы той же Партии Регионов, СПУ, КПУ, СДПУ(о), разного рода и размера партиям, движениям и союзам с префиксом «Русский (ая, ое)» бить себя пяткой в ь, рассказывать о жестоком противодействии, печально разводить руками - и разводить на ту же тему электорат на очередных куда-то-выборах.

Это, собственно, уже и начало происходить. Иначе, отчего же перечисленные политические силы у муссируют маловыполнимый пункт вместо того, чтобы, опираясь на актуальную правовую базу, поставить перед собой реальные, выполнимые задачи. Кто же станет резать курочку, несущую поистине золотые яйца?

Часть 2: Цена вопроса

Далее. Экономическую теорию Маркса никто не отменял. Она - нравится это кому-то или не нравится - инвариантна относительно конкретных исторических срезов. И то, что в современных учебных заведениях Украины она задвинута достаточно глубоко в темный угол, мешает многим четко оценивать происходящее - ввиду отсутствия подходящего аналитического аппарата. Поэтому воленс-ноленс придется обратиться к «старикам». В книге «Вопросы теории права». - М.: Юр. Литература. - 1961. С. 85,- товарищи Иоффе О. С. и Шаргородский М. Д., напомнив, что «характер и содержание надстройки определяются характером и содержанием экономического базиса общества», пишут: «Политика есть отражение экономики. Она... никогда не может в своем осуществлении выйти за пределы того, что допускается или диктуется наличными материальными условиями жизни общества. В то же время правильное отражение экономики в политике отнюдь не является достаточным условием выработки научно обоснованной политической линии. Политика отражает экономику, но ее содержание непосредственно определяется интересом того класса, о политике которого идет речь».

Прилагая сказанное к украинским реалиям, обнаруживаем, что молодое украинское государство, поставившее одной из своих целей утверждение государственного титульного языка, «цену вопроса» рассматривало не с точки зрения прав человека, а исключительно с экономической.

Даже учитывая, что делопроизводство в большинстве ведомств УССР велось на двух языках, два государственных теле- и два радиоканала и все областные телерадиокоампнии работали на украинском (добавлю - кинохроника была подавляюще украиноязычна вплоть до конца 80-х), число украиноязычных газет многократно превышало нынешнее, количество украинских детских садов и школ сокращалось преимущественно не «сверху», а «снизу», во всех школах страны, кроме расположенных в военных городках, украинский язык и литература были обязательными предметами, а ВУЗов с преподаванием на украинском было едва ли не больше, чем сейчас - с преподаванием на русском по лицензии (а не де-факто, тишком в обход Минобразования).

Развитие и расширение ареала украинского языка, особенно - за пределами госучреждений,- потребовало бы гораздо больше средств, чем перебивка табличек на улицах некоторых городов. И, главное,- значительно больше, чем принудительное сокращение сферы применения русского языка. Издать запретительный по сути документ и уволить тех (закрыть те предприятия), которые его не выполняют,- на несколько порядков дешевле, чем готовить кадры, создавать словари, а главное - реализовать такие законодательные меры, которые позволили бы создать благоприятные условия для развития мовы.

Довольно свежий пример - закрытие Минобразом полусотни вузов - преимущественно негосударственных, филиалов центральных и филиалов зарубежных. 32 из них - крымские, и несмотря на то, что причины министерство скрыло за общей формулировкой «невыполнение лицензионных условий», доля пострадавших крымских институтов подсказывает и истинную причину закрытия - русский язык преподавания основных дисциплин.

Контрпример. Один из существенных сегментов любого современного языка - ИКТ-терминология. В 1995 году львовский энтузиаст в одиночку создал первый англо-украинский словать компьютерных терминов. Государственной поддержки он не нашел, и книга была издана на средства компании Digital Equipment Ukraine. Следом был подготовлен словарь телекоммуникационных терминов. Но затем DEQ была поглощена компанией Compaq, а последнюю «скушала» HP... и до 2005 года эта работа не возобновлялась ни на каком уровне. И лишь в 2005 году также негосударственное издательство «Софтпресс» издало обширный ИКТ-словарь (на базе российской разработки,- но не «кальку», а пособие, учитывающее все особенности украинской речи). И я не припомню, чтобы хоть одно ведомство Украины выделило существенные средства для введения этого словаря в обиход государственных организаций и - главное - учебных заведений.

К чему подобный подход привел во множестве школ и даже лицеев, не имеющих статуса «элитных» (даже в столице), довелось наблюдать: в начале каждого учебного года по нескольку месяцев даже в средних классах преподавали по два-три практиканта (причем не под руководством основного учителя, как при нормальном прохождении практики, а вместо него) - обычно одинаково слабо владеющие украинским языком, предметом и педагогическими навыками. Некотрых «предметников» в классы не находили месяцами. Многие из преподавателей точных и естественных наук, перейдя на украинский, обнаружили, что командовать на нем они могут, а объяснять - нет,- и объяснения все чаще сводились к «решать так, потому что так надо»...

На дополнительных занятиях, притворивши двери, такие учителя объясняли упущенное по-русски. То есть, организовать курсы языка для предметников Минобразу показалось слишком дорого. Учителя переучивались «на ходу» - за счет учеников.

Часть 3: Нерыночные средства конции

Возьмем другую область - телевидение. Государственное телевидение Украины как было, так и остается неконтоспособным с точки зрения контента по сравнению с коммерческими каналами. Никаких профессиональных преимуществ помимо сугубо технического - метрового диапазона, то есть, доступности на «старых» телевизорах, у него как не было, так и нет.

И если бы коммерческие каналы по-прежнему имели возможность регулировать языковой баланс самостоятельно - разница в «смотримости» гос- и негостелевидения была бы катастрофической для первого.

Поэтому, вместо того, чтобы удержать профессионалов, в 90-х разбежавшихся по коммерческим студиям, пристойной оплатой, прежде прочих сменить оборудование и технологии, покупать и делать высококачественные и - соответственно - недешевые программы (недорогие качественные программы делают обычно неуправляемые энтузиасты, котороые госТВ тем паче не нужны),- проще было сгладить разрыв неконтным путем, навязав и постепенно ужесточая «процентовку» коммерческим каналам - «вплоть до лишения лицензии».

Последнее, на чем остановились этим летом, подписав «Меморандум о сотрудничестве» (по сути - «Пакт о ненападении») между ведущими телеканалами и Нацсоветом по телевидению и радиовещанию,- максимум 25% русскоязычных программ с февраля 2007 года.

Вдумаемся: демократическая держава диктует коммерческим телеканалам, сколько на каком языке вещать.

Это называется - внерыночные методы конции. Более того - опять-таки наиболее дешевые из возможных. Ведь был и другой путь - снижать налоговое бремя тем компаниям, которые больше вещают по-украински.

Но... «а как же грОши?» - хоть немного поступиться аппетитами ради развития титульной культуры державники не желают. Таким образом, украинизация телевидения происходит за счет русскоязычных налогоплательщиков: телевизионный контент на русском - либо секонд-хенд шоу, умещающиеся в этой «процентовке», либо - ретранслируемые кабельными сетями несколько российских... государственных каналов.

Иными словами, держава не желает обращаться на русском к значительной части своего населения и запрещает это делать «частникам» от вещания - и отдает изрядную долю этой аудитории телеканалам другой страны. Да-да, и после этого сама же рассматривает их как «пятую колонну»... Спутниковые антенны, скажете вы? - на языке денег это означает экономическую дискриминацию русскоязычного зрителя... хотя спутниковые компании, вероятно, довольны.

Еще один результат процесса уй украинизации ТВ - исчезновение продакшн студий, работающих для украинских каналов на русском языке. Телеканалы, вынужденные как можно большую часть русскоязычного эфирного сегмента резервировать для трансляции рекламно привлекательных российских сериалов и шоу, год от года все сильней давили на небольшие студии-поставщики тематических программ - «делайте на украинском». Вопрос выживания решился просто - уйти с этого рынка: или вовсе, или - поставлять продукт российским каналам. Успех даже самых благополучных независимых (не при каналах) студий - украинских сериальщиков - во многом зиждется на преимущественной продаже лент каналам российским.

На чем, бишь, еще держится культурное воздение? На художественной литературе. Как вы думаете, имеют ли издательства-резиденты Украины, публикующие литературу на украинском языке (классику ли, переводы ли, работы современных украинских писателей, детскую книгу), какие-либо налоговые преференции или, как минимум, налоговые каникулы на период запуска издательства? Разумеется... нет. Зато многолетние вопли о засилье русской книги регулярно выливаются в идею введения квот на ввоз русскоязычной литературы. То есть, увеличение доли украиноязычной литературы на рынке планируется опять-таки за счет русскоязычных читателей.

Музыка? Когда министром культуры была знающая предмет «кума» Билозир, вопрос о поддержке украинской музыки ставился - а как же?. Все тем же способом: возвести налоговый заслон выпуску и трансляции песен на русском вместо того, чтобы ослабить налоговый пресс на украиноязычных авторов и каналы.

Список сей можно длить и длить. Вывод же прост до неприличия: на государственном уровне задача развития украинской культуры не стоит, так как развитие требует вложений. Стоит задача всемерного снижения уровня русскоязычной культуры в стране: запретительные меры многократно дешевле. Чем более она подавлена, тем более впечатляющими будут выглядеть достижения культуры украинской - пусть и без помощи державы. А все неудачи всегда можно свалить на «происки врагов» - тем паче, что их почти полстраны. В переводе на язык экономики это означает вытеснение с контного поля - особенно в творческих («идеологических») профессиях всех тех, кто не отвечает критерию «чисто украинской» идентичности.

Часть 4: Политмифология

В психополитическом ракурсе просматривается и еще один принцип державного мононационализма государства Украина: подмена объекта. Она осуществляется на уровне мифологии.

Анализируя мифологический пласт, связанный с «проблемой русского языка» в независимых пределах Украины, воленс-ноленс приходишь к выводу, что ключ к ней - как и ко многому,- на дне колодца классики.

168 лет тому назад Тарас Шевченко завершил поэму «Катерина» и посвятил ее Василию Жуковскому. Оставив в стороне скользкие трактовки слова «москаль» и степень тактичности такого «подарочка» сыну русского офицера и турчанки, припомним главное: страдающая сторона у Шевченко всегда олицетворяет Украину - в этом согласны и авторы советских учебников, и нынешние трактовщики. Имея в виду подстановку этой константы вместо «икса» в поэтические формулы Кобзаря, обратимся к фабуле бессмертной поэмы. Деревенская девушка Катерина «полюбила москалика», расквартированный полк ушел дальше на войну, и тут оказал себя плод любви. Соседи и родители травят Катерину и - уже с новоденным - выживают из дому. Случайный папаша не признает сына, Катерина топится, а проклятье достается сынишке. Сироту отдают перехожему кобзарю. А теперь быстро отвечаем на вечный вопрос: «Кто виноват?» Катерина, ставшая «покриткою»? Соседки, съевшие ее мать? Родители, выставившие дочь и внука в чисто поле? Нет, конечно. Виноват - москаль:

«Кохайтеся ж, чорнобривi,

Та не з москалями,

Бо москалi - чужi люде,

Знущаються вами».

Именно такими - незаконными, нежеланными детьми в украинской семье хотят видеть русских и русскокультурных граждан Украины идеологи Галиции - настойчивые и неугомонные, как те Катеринины соседки. И готовы терпеть только тех из них, кто сам признает себя байстрючатами, обязанным как можно быстрей мимикрировать под «настоящих» украинцев. А те русскоязычные, у кого достаточно достоинства быть собой, знаний о законе и законности, кто обоснованно полагает себя равноправными гражданами страны, разделяющими не только обязанности платить налоги и выполнять законы, но и права,- ненавидимы в государстве Украина на государственном уровне.

Давайте также разберем еще два менее поэтичных, но и более распространенных «околоязыковых» мифа.

Первый: «Вы же в Америке (Израиле, Германии... ага, и в России) не будете возмущаться тотальностью соответствующего государственного языка?» Не будем. Попросившись, приехав - примем правила ы принимающей стороны. Но вот сюда, где стоим - мы не «понаехали». Русские и русскоязычные в границах современной Украины - не пришлые. И то, что волей советской власти ряд областей приписали к УССР - ничего в этом не меняет, как и «воссоединение» Украины путем присоединения Западной. Силовыми актами можно вровень считать и тот, и другой. Это говорит лишь о том, что современная Украина - образование изначально лоскутное.

Второй демагогический прием - «да они (русскоязычные) просто украинский учить не хотят». Эта логика тоже коренится в советских временах, когда многих из нынешних «национально сознательных» родители освобождали от изучения украинского языка «по состоянию здоровья». Отметим, что в современных школах Украины такая практика отсутствует в принципе, и случаев «отказа учить украинский» за 15 лет не зафиксировано. Старики - иное дело: они, знаете ли, и в странах, куда переехали, редко выучивают новый язык. Подавляющее же большинство вменяемых русскокультурных граждан Украины не отрицает необходимости знания государственного языка, а также обязательности владения им для государственных служащих. Что не предполагает согласия с последовательным вытравливанием русского языка из ых сфер - начиная с образования. Как этого не предполагают ни Конституция страны, ни в муках ратифицированная парламентом Европейская Хартия языков.

А подоснова у этого тройственного мифа одна: перенести отторжение наследия тоталитарного государства на все русское. Зачем? А затем, что вся - за исключением пары-тройки относительно юных политиков,- правящая верхушка Украины являлась и является тем самым тоталитарным наследием. Первый президент Украины был в свое время одним из выдающихся гонителей «украинского национализма» в гуманитарной сфере; в биографиях ареопага - ЦК КПСС, ЦК КПУ, ЦК ВЛКСМ, ЦК ЛКСМУ, руководящие структуры профсоюзов. Остро национально енные литераторы-политики - Иван Драч, Дмитро Павлычко, Борис Олейник - в свое время «известные украинские советские писатели» самого верноподданнического пошиба.

Для того, чтобы народ не уделял пристального внимания истинному лицу власть предержащих, надобно регулярно стравливать различные группы населения друг с другом. Чтобы, упаси боже, стар и млад не пришли к одной простой и крамольной мысли: не Украина для украинского политикума высшая ценность, не расцвет страны, не культурное разнообразие и интеллектуальное развитие,- но власть: сладость власти в чистом виде плюс даваемые ею материальные преимущества. Что Украину с ее стремительно падающим качеством образования, с игнорируемыми потребностями интеллектоемких отраслей экономики последовательно и планомерно превращают в страну третьего мира, принадлежащую цивилизационному пласту даже не сервисному, а сервильному. Не в сферу услуг, а просто в прислугу. Что все поколения, считая от ныне живущих, вынуждены будут веками расплачиваться за то, что Украину, в сущности, сдают в аренду далеким от ее населения политическим интересам.

Часть 5: Складывать и умножать

Странно было бы, если бы я взялась предлагать готовые решения. Однако два, существенных момента не могу не отметить.

Прежде всего - культурным людям нечего делить. Нельзя делить. Умножать надобно, и торопиться умножать - пока не скатились до нуля: ибо ноль, сколько ни умножай, нулем и останется.

А для этого надобно не отнимать друг у друга (вот раньше у нас отнимали, а теперь мы у вас отнимем, и будет полная демократия), а складывать. Психологи давно установили, что дети билингва развиваются быстрее моноязычных,- но если одни семьи предпочитают украинский и английский, это не означает, что другие семьи не вправе предпочесть иного. И не частным порядком, а за счет платимых данному государству налогов получить обеспечение своих прав именно от этого государства. Для многих русскокультурных семей - особенно на Юго-Востоке страны - вопрос принятия государства Украина как _своего_ во многом заключается в общем с государством языке. Он не обязан быть единственным и даже государственным - именно _общим_. А государство, которое сознательно возводит языковой барьер между собою и любой частью своего коренного населения - тем самым копает непроходимый ров как раз по той линии «разницы в голосовании», которую мы видим по итогам каждых выборов.

Второй момент тоже естествен и, в сущности, основы для его реализации на территории Украины заложены: на основании Конституции и Хартии требуется переработать устаревший и кособокий Закон о языке - и не тянуть с созданием механизма его реализации. А также - привести в соответствие с Конституцией и международным документом (имеющим примат в случае расхождения с локальными законами) остальных законов и подзаконных актов, принятых в стране. Не закрывая глаза на то, что упомянутый международный акт касается как территориальных языков, так и т.н. «нетерриториальных», носители которых ают по всей или значительной территории страны. Таким образом, и телемеморандум, и многие другие дискриминационные циркуляры отправятся в корзину истории, где и станут служить экспонатами, иллюстрирующими неизбежные перегибы в процессе установления общественного равновесия.

Ирина Бохно

Новый Регион