Украинская политическая и бизнес-элита, которая скрывала на Кипре до 80% своих капиталов, в ужасе от введенного там 10% налога на депозиты. Принадлежащие олигархам СМИ встретили эту сенсацию громким молчанием. Компенсировать офшорные потери, конечно, будет население, пишет UaBanker.

Новый налог, напомним, составит 6,75% на вклады до 100 тысяч евро и 9,9% на вклады свыше этой суммы. Сильно пострадавший от кризиса Кипр пошел на это требование Европы в обмен на кредит в размере 10 млрд евро, пишет for-ua

Россия сегодня весь день «стоит на ушах»: элита кусает локти, население откровенно злорадствует. Российская элита, которая держит на Кипре десятки миллиардов долларов и евро, потеряет, по оценкам экспертов, порядка 3,5 млрд евро. Премьер Медведев обиженно заявил о «пересмотре» отношений с Кипром (как будто Кипр уже не пересмотрел отношения с Россией), президент Путин назвал решение Никосии «несправедливостью» (как будто уводить корпоративные миллиарды от налогов в офшор, а потом добирать в бюджет с населения – это «справедливо»).

А вот Украина молчит – и политики, и СМИ как будто воды в рот набрали. Это просто удивительно, учитывая, что на Кипре хранится до 80% денег украинских олигархов. Причем они сами в ноябре прошлого года сложили яйца в одну корзину, проведя закон о деофшоризации экономики, в котором запретили любые офшоры – кроме Кипра.

В прессе это подавалось как попытка отобрать «налоговый рай» у украинского олигархата, чтобы покрыть дефицит Пенсионного фонда. Но закон позволил властям получить от олигархов, по их собственным оценкам, всего $250 млн. Все прочие деньги как лежали, так и лежат на Кипре.

По данным Госстата, компании, зарегистрированные в этой стране, только за прошлый год инвестировали в Украину $2,6 млрд — это общем объеме прямых иностранных инвестиций на уровне $4,56 млрд. Очевидно, что владеющие офшорными компаниями на Кипре украинские бизнесмены инвестировали в собственную страну «со стороны» только для того, чтобы избежать слишком большого налогового давления.

И вот теперь с каждого миллиарда долларов украинские офшорные аристократы потеряют $100 млн. Всего они должны потерять примерно 2 млрд евро (общая сумма спрятанных там украинцами средств оценивалась в 20 млрд евро). Это просто грабеж, да. Но ведь они и сами эти деньги, как правило, сомнительного происхождения.

Итак, кто же оказался ощипан? Заначки в банках Кипра имели едва ли не все украинские олигархи — и богатейший украинец Ринат Ахметов, и зять Кучмы Виктор Пинчук, и совладелец корпорации ИСД, президент ФК «Металлург» Сергей Тарута, и близкий к властям газовый барон Дмитрий Фирташ, и владелец множества энергоактивов Виктор Нусенкис, и «король Харькова» Александр Ярославский. Практически все эти люди — миллиардеры, а потому держали на Кипре десятки миллиардов евро.

Украинцы, живущие от зарплаты до зарплаты, не скрывают злорадства: мол, грабили страну безнаказанно, вот теперь ограбили и вас. Правда, большинству из собеседников мне, автору этой статьи, пришлось сначала рассказывать о том, что происходит — потому что СМИ Украины как воды в рот набрали.

В курсе, кажется, одни только блогеры. «Если вы храните все еще деньги в кипрском банке, то либо у вас нет выбора (и заплатить 10% тогда вполне нормально), либо, если выбор был, деньги вам достались не благодаря уму. В конце концов, это офшорная зона, вы уходите от налогов, а бесплатных ланчей не бывает. Справедливость торжествует», — отмечает в своем блоге Павло Ильяшенко, стратег инвесткомпании Astrum IM

А теперь главное, мои маленькие читатели. Власти Украины хоть и помалкивают, но уже готовятся отыграть свои потери на деньгах рядовых граждан. Так, «куриный король» и депутат от Партии регионов, хозяин компании «Агромарс» Евгений Сигал уже зарегистрировал два законопроекта — об отмене вкладов в инвалюте и о налоге на прибыль от депозитов.

Экономист Олег Соскин опасается, что решение кипрских властей может отразиться и на украинском среднем классе. «Иностранных инвестиций в Украине больше всего именно с Кипра. Значит, сократится целевое пополнение оборотных средств многих компаний», — говорит он