Роза Отунбаева, грезящая о западной демократии на Востоке, наверно не совсем понимает, что демократы никогда бы не стали штурмом брать Дом правительства, проливать кровь и мародерствовать, чтобы поставить ее во главе государства.

То, что происходит сейчас в Киргизии, мы представляем себе далеко не в полной мере. Какие-то люди чего-то хотят, куда-то бегут, одни свергают других, потом третьи возвращают первых. Суета сует. Временное правительство, переходный президент Роза Отунбаева с полномочиями свергнутого президента Курманбека Бакиева. И все это на фоне восточного базара, ароматных шашлыков и высоких гор, на которых никогда не тают снежные шапки, пишет newsland.

Вся политическая жизнь нынешней Киргизии соткана из противоречий. А экономическая — немногим лучше. Если не хуже.

ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ

Нынешнее положение дел можно полностью охарактеризовать, вспомнив слова советской песни: «Нет у революции конца». Нынешняя Киргизия всегда готова к очередной революции. Потому что в сознании населения новая власть должна раздавать народу деньги (должности, на которых можно заработать), чтобы умиротворить народ. Если новая власть добывает деньги (не важно где и какими путями) — это хорошая революция и население Киргизии довольно работой новой власти. Если финансы кончаются или их новым руководителям не дают, то в Киргизии появляется настоящая революционная ситуация — верхи не могут раздать деньги, низы не хотят таких верхов. Поскольку ресурсы у государства ограничены и всем дать все невозможно, ситуация становится неразрешимой. Это страна перманентной революции, во всяком случае, по настроениям ее граждан.

НАСЕЛЕНИЕ НЕТЕРПИМО К ВЛАСТИ И НЕ ВЕРИТ ОППОЗИЦИИ. КАК БЫ ОНИ НИ МЕНЯЛИСЬ МЕСТАМИ

Это наглядно показывают и события последней апрельской революции, и происходившие в тех же Джалал-Абаде и Оше захваты госучреждений 13 — 14 мая. Все погромы, которые происходили в апреле, были направлены либо против организаций государственной власти, либо против компаний, так или иначе связанных с руководителями этой самой власти. В частности, среди магазинов, разграбленных в ходе переворота, львиную долю составляют те, что контролировались или принадлежали семейству Бакиевых. В ходе событий 13 — 14 мая, наоборот, бакиевцами были захвачены исключительно здания администраций в Оше и Джалал-Абаде, а близлежащие кафе и магазины не пострадали. Но если бы рядом были принадлежащие кому-то из «временных» заведения, то им бы не поздоровилось.

Еще один нюанс, не способствующий росту доверия к власти, — ее недееспособность. Правоохранительные органы деморализованы и не готовы стоять на страже порядка. Милиционеров (кроме спецназа) в случае народных волнений предпочитают уводить с пути митингующих и протестующих, чтобы толпа не отобрала у них автоматы. Руководители администрации на местах и чиновники готовы сбежать с рабочих мест при первых признаках опасности. Роза Исаковна Отунбаева не вождь нации, а скорее временный управленец, который уйдет по истечении срока действия контракта. Да и из числа других персон в нынешней Киргизии нет на самом деле лидеров национального масштаба. Ни среди оппозиции нынешней власти, ни среди нее самой. Все ые представители временного правительства в той или иной степени сотрудничали с прежним режимом, были сначала обаны Бакиевым (а некоторые еще и Акаевым), а потом вышвырнуты им из властных структур. Да и сейчас они являются главами сугубо своих образований, родов, регионов, отдельных групп. Неудивительно, что на этом фоне начинают ать важную роль, например, люди, которые по национальным меркам являются совсем уж мелкими лидерами. В том числе и криминал. Кто, например, в России еще неделю назад слышал о Кадыржане Батырове, авторитетном предпринимателе, лидере узбекской диаспоры в Джалал-Абаде? А ведь именно из-за этой персоны чуть не разгорелась настоящая межнациональная война на юге страны, которая могла расколоть республику на два полугосударства. Не секрет, что с властью на местах активно контактируют и киргизские бароны, и прочий преступный элемент.

Я БЫ ПАРТИЮ СОЗДАЛ…

Новые революционные времена дали всему населению республики невиданные свободы. Например, сейчас создать в Киргизии политическую партию так же просто, как в России купить бутылочку и сообразить на троих. Только народу требуется в три раза больше. А именно: кроме организатора партии, надо еще 9 человек, которые подтвердят, что разделяют твои политические взгляды. Всего-то бишь десять граждан (иностранцы не годятся). Купил три бутылки (каждая по 100 сомов, например, то есть по 70 рублей), попросил собравшихся подтвердить разделяемые тобой политические взгляды — и партия готова. Неси документы, регистрируй и иди готовиться к выборам в парламент. Препятствуют неограниченному росту партий лишь два фактора. Нельзя быть одновременно ом более чем одной партии. И второе — ограниченное количество дензнаков на руках у основной массы населения.

Десятки партий, появившихся после апрельских событий, имеют минимальные шансы на прохождение в парламент. А это значит, что после выборов люди, которым сейчас лидеры политических организаций обещают златые горы, будут разочарованы. Лучше всего суть политической деятельности, кстати, выразил зампред временного правительства Алмазбек Атамбаев, говоря о перспективах своего государства: «Если власти не будут воровать… » Но таких гарантий никто не дает.

Более того, новая власть тоже не изменила киргизским традициям. В одном из интервью экс-завотделом аппарата правительства республики Касым Исаев поделился впечатлениями от работы временного правительства: «Всего за один день должность начальника таможни страны (как известно, это очень хлебное место) занимали несколько человек, каждого из которых сажал в кресло тот или иной временщик ».

ВОСТОЧНЫЙ ПАРЛАМЕНТАРИЗМ СЕБЯ ИЗЖИЛ

Классический для восточного общества тип управления и решения самых важных вопросов — совет старейшин. Старики, завоевавшие себе авторитет всей своей жизнью, есть и у киргизов, и у узбеков. Когда на днях между основными народами республики произошли столкновения, унесшие несколько жизней, самым очевидным решением казалось собрать общий совет старейшин, чтобы они вынесли свой вердикт и проложили дорогу к миру.

— Не пойдет, — качает головой знакомый узбек Ильхам. — Стариков мы, конечно, выслушаем, но только из уважения. А делать будем то, что нам скажет лидер. Кто из уважения к лидеру, а кто — потому что он заплатит, денег даст.

— Да пусть говорят, — в другом месте в другое время отвечает на тот же вопрос киргиз Ирбек примерно тех же лет 30, что и Ильхам. — Они жили в другой жизни, другой стране, их опыт нам не годится. Мы будем делать по-своему.

ЗАПАДНАЯ ДЕМОКРАТИЯ НЕПОНЯТНА

При всей несхожести своих позиций студенты университета, киргизы-милиционеры, рыночные торговцы и таксисты выражают свои мысли одинаково:

— Нам нужен свой Путин, раз вы вашего не отдадите.

Потом, подумав, добавляют:

— Ладно, мы понимаем, Путин один, вам самим нужен. Тогда хотя бы такой, как он. Хоть похожий.

Главное здесь не персоны и конкретные фамилии, а необходимость быть под защитой отца. Одного лидера, а не политической силы. Отунбаева, грезящая о западной демократии на Востоке, похоже, не хочет понять, что традиционные демократы никогда бы не стали брать штурмом Дом правительства, идти через кровь, грязь и мародерство, чтобы поставить ее во главе страны.

ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Ситуация достаточно печальная. Киргизская экономика — это сельское хозяйство, добывающие отрасли и гидроэнергетика. Страна зависит от своих соседей по самым ключевым направлениям. Сразу после апрельского переворота (в самой республике сейчас мало кто называет те события революцией, кроме официальных властей) соседние Узбекистан и Казахстан закрыли свои границы с Киргизией. Прошел всего месяц, как внутри Киргизии началась чуть ли не паника: перед республикой встала угроза голода и транспортного коллапса, поскольку из Казахстана импортируются многие продукты питания (в частности, мука) и ГСМ. Еще одна важнейшая отрасль Киргизии — туризм также под угрозой разорения из-за нестабильности — кому охота ехать в точку, которая может стать горячей буквально в течение полутора часов. На этом фоне стали звучать разные рецепты «экономического чуда» с киргизской спецификой. Специфика такова, что, мягко говоря, дурно пахнет.

КОНТРАБАНДИСТЫ ВАМ ДАДУТ ПРИКАЗ!

Зампред временного правительства Бекназаров предложил решить проблемы так называемой экономической блокады в части продуктов и ГСМ, разрешив контрабанду товаров. Помимо того что подобное решение лежит вне правового поля, что не добавляет авторитета временному правительству как законной власти, надо ведь еще и казахских, и узбекских погранцов уговорить смотреть на контрабандистов сквозь пальцы: ведь контрабанда — это удар в первую очередь по экономикам их стран. Если усилий контрабандистов окажется недостаточно, то можно, наверное, если следовать логике зампреда правительства, применить и другие рецепты. Например, отменить уголовные наказания за грабеж, угон скота, мошенничество на территории соседей, если преступники поделятся частью незаконных доходов с правительством. И это не фантазии на пустом месте, а оформленные конкретные предложения.

КИРГИЗСКИЕ ШТРАФБАТЫ

Так, например, существует целый план из 8 положений об осуществлении давления на Казахстан, чтобы он пошел на уступки Киргизии. В числе мероприятий, которые должны обеспечить уступчивость соседей, предлагаются шантаж водой, вступление Казахстана в ВТО, денонсация соглашений по пастбищам, организация перебоев в поставке электроэнергии в Казахстан, национализация казахского бизнеса в Киргизии и даже массовый засыл маргиналов в Казахстан. По последнему пункту предлагается забросить в Казахстан в том числе заключенных, с условием, чтобы последние свой срок отбыли на воле у соседей и не возвращались на Родину до этого времени. Зачем? Ответ прост — дестабилизировать обстановку и расшатать экономику соседей, если Казахстан не пойдет навстречу требованиям Киргизии. Несмотря на экзотичность этого пункта, наиболее опасен для отношений с Казахстаном другой пункт плана — «водяная война», среди мер которой:

— закрытие заслонок на период наиболее важной ирригации;

— отпуск воды строго в ночной период, с 0.00 до 5.00, большими порциями;

— загрязнение воды на границе (сброс бытовых отходов, очистительных сооружений);

— зимний резкий сброс (в период замерзания рек ниже по руслу).

Если первые три пункта просто затруднят ситуацию в казахском агропроме, то четвертый грозит массовыми разрушениями в дельтах рек, текущих из Киргизии в Казахстан, и человеческими жертвами. Вы думаете, что это очередной бред из серии «теории заговоров»? Когда я на прошлой неделе был в Киргизии, там по ТВ показывали, как бизнес обращался к властям с просьбой использовать шантаж по вопросу о ВТО, чтобы Казахстан открыл границы. Но власти выбрали другой путь. Заслонки на реках были закрыты, и Казахстан перестал получать воду, необходимую для его полей. После этого в конце минувшей недели Казахстан открыл границы с Киргизией, и воде открыли путь на казахские поля.

КРОВЬ ЗА КРОВЬ

Для того чтобы понять, что такое Киргизия как территория и как страна, надо, наверное, в первую очередь проехать, к примеру, от Джалал-Абада до того же Бишкека на машине. Примерно минут через сорок начинаются горы. Сначала маленькие (относительно), потом все выше и выше, затем уже идут настоящие гряды горных пиков. Машина крутится между ними по ущельям, объезжая практически каждую одну за другой, и уже часа через три начинает казаться, что эти горы никогда не кончатся, а через 5 — 6 — что, кроме гор, в этом мире вообще ничего нет. Скудная земля, суровая. Где каждый клочок, пригодный для того же земледелия, впору вырывать не только у природы гигантскими усилиями, но и у соседа. Последнее даже проще, особенно если сосед этот кусок уже окультурил, да еще он и другой национальности. За последние годы отношения между киргизами и узбеками стали гораздо хуже, чем во времена первого президента независимой Киргизии Аскара Акаева. На ведущих должностях государственной службы сейчас встретить узбека очень сложно. В силовых структурах их тоже практически нет. Зато узбеки стали самой активной деятельной частью населения. Среди успешных предпринимателей доля узбеков в несколько раз выше, чем киргизов. А потому сейчас узбеки упрекают киргизов, что те их давят административно, а киргизы уличают узбеков в том, что те «жируют за счет титульной нации». У киргизов есть злая шутка: даже если ты будешь есть кашу из одной тарелки с узбеком, то киргиз будет есть простую, а узбек — с медом и маслом. Узбеки отвечают своей колкостью: если у киргиза есть две возможности — работать или не работать, он выберет третью — напьется и подерется.

Это даже не бочка, это склад бочек с порохом, для которого нужна только одна искра, чтобы полыхнула не малая, как до сих пор было, а по-настоящему большая кровь. События узбекско-киргизской резни в Оше и соседнем Узгене в 1990 году, когда количество жертв исчислялось тысячами, покажутся мелочью, как бы кощунственно это ни звучало. Сейчас каждая из сторон стала по-своему сильнее. У киргизов больше оружия официального, у узбеков — незаконного. С учетом менталитета обоих народов, который я мог видеть воочию, каждая следующая жертва межнационального конфликта будет делать возвращение к мирной жизни и сосуществованию все более проблемным. И вряд ли в этой ситуации все ограничится только лишь киргизскими границами, а не полыхнет и в соседних странах.

***

Главное, что следует понять, ввязываясь в разрешение киргизских споров и противоречий: обеспечение достойной жизни воспринимается и начальством, и населением не как итог долгого процесса труда, бизнеса, службы, а как результат захвата власти. Что же касается помощи, то халява развращает. И потому туда надо не гнать эшелоны с продовольствием, а создавать рабочие места и занимать людей работой. Возвращая им понятие доходов не как награбленного, а как заработанного.

E-NEWS