Не стоит удивляться кражам из бюджета, воровство в частном бизнесе возросло на 8% за два года. Украинские компании не хотят об этом говорить, но уже начинают брать на вооружение передовые методы борьбы с воровством среди сотрудников. Такой слоган на плакате российской компании «Норильский Никель» говорит о том, что проблема воровства – это не только проблема государства, но и частных компаний.

Премьер-министр Украины выступил на прошлой неделе с сенсационным заявлением: в Украине процветает воровство бюджетных средств. Ежегодно из бюджета, по словам главы правительства, «коррупционеры сжирают 9 млрд. грн.». Получается, воруют из бюджета что-то около 7% от 124 млрд. грн. общих доходов. Спешим утешить премьера – это не такой уже плохой результат: по данным Ассоциации сертифицированных экспертов по внутрифирменному мошенничеству в США, среднестатистическая частная компания там теряет за счет неправомерных действий сотрудников около 6% выручки. Украинцы, работающие в частных компаниях, если судить по результатам опроса «Инвестгазеты», просто образцы честности в мире, хотя и боятся об этом рассказывать – из шестнадцати опрошенных отечественных компаний открыто рассказать о том, как воруют их сотрудники и как с этим борются службы безопасности и внутреннего аудита, согласились только две.

Картина, открывающаяся в разговорах с рядовыми сотрудниками, менее привлекательна, как и мировая статистика по этому вопросу. По результатам профильного исследования PriceWaterhouseCoopers, 45% из 3 тыс. корпораций в 50 странах мира сталкивались со случаями корпоративных преступлений, которые вели к финансовым потерям. Клептомания в бизнесе растет – в 2003 году таких компаний было на 8% меньше.

Клептомания в бизнесе

Первый уровень, на котором происходят потери, мало чем отличается от бого воровства. Там, где число работников исчисляется в тысячах, а территория предприятий в гектарах, очень тяжело проследить за деятельностью каждого работника. «В прошлом году на химическом предприятии было украдено довольно значительное количество платины. Мне кажется, что службе внутренней безопасности было известно о похищении. Возможно, охрана принимала в этом участие, так как из завода крайне трудно вынести такое количество драгоценного металла – на всех проходных каждого сотрудника, вне зависимости от должности, охрана обыскивает металлоискателем. В результате виновников так и не нашли», – рассказывает сотрудник одного из крупнейших химических предприятий страны.

Из оригинальных методик можно вспомнить и такие, как попытку вывезти с территории предприятия под одним номером два вагона с металлоломом («продублированный» вагон уходит «налево»). Мировая практика показывает, что на долю таких преступлений приходится 22% от общего количества. Объясняется это не только тем, что посягнуть на материальные ценности может каждый наемный рабочий, но и тем, что эти преступления легче всего выявить. В то же время подобные преступления опасны для небольших компаний. В ходе опроса PwC выяснилось, что более 10% небольших компаний сталкивались с кражей материальных активов на сумму более $1 млн. – при их объемах продаж это могло стоить бизнеса. Но эти случаи являются частными – с ними легко бороться, более опасными являются так называемые «беловоротничковые» преступления. Здесь список способов того, как «наварить» деньги на родной компании, расширен до бесконечности. Это и заключение договоров с несуществующими компаниями, и ценовой сговор, и махинации топ-менеджеров с выводами активов и оффшорными счетами, и обманы инвесторов путем бухгалтерских махинаций.

Обычно здесь фигурируют куда большие суммы, чем при прямых кражах с производства или склада. Например, по более изощренной схеме «зарабатывают» работники банковских структур и агенты страховых компаний. Не секрет: чтобы получить кредит в банке, иногда приходится платить, но не банку, а его работникам. Речь идет о заемщиках, которые не могут предоставить всю документацию, необходимую банку для выдачи кредита.

Наиболее часто встречаемая проблема – данные справки о доходах не позволяют клиенту приобрести, к примеру, квартиру. В таком случае работники кредитного отдела могут сами вам подсказать место, где можно купить такую справку, или намекнут на более упрощенную схему – 10-20% от суммы предоставляемого кредита. О потерях от выдачи кредитов заведомо неплатежеспособным клиентам банки вообще предпочитают не сообщать.

Наиболее интересная деталь исследований состоит в том, что большие компании куда чаще становятся жертвами «тяги к чужому» своих сотрудников. Только 36% компаний, где работают менее 200 человек, сообщили, что стали жертвой воровства или обмана. Результат для больших корпораций (более 5 тыс. сотрудников) в два раза больше – 62% из них сообщили о потерях в результате противоправных действий своих работников.

Объясняется это очень просто – в больших компаниях процедуры и ответственность слишком размыты. Зачастую там происходят так называемые «преступления без преступника» – потеря компании налицо, но неизвестно, кто стал причиной этого, и действовал ли ответственный сотрудник с заведомо преступной целью. Кроме того, финансовые операции в подобных структурах очень сложны, что позволяет скрыть следы преступления. Например, тяга к «черному налу» отечественных предпринимателей и к использованию сложных схем может сослужить им плохую службу: человеку, который сидит «в схеме», очень легко прикарманить корпоративные средства. Считается, что урон в репутации от преступлений, совершенных руководством компании, в три раза больше, чем от аналогичных действий рядовых сотрудников.

Государственный опыт

За ответом на вопрос: «Как воруют в Украине?» далеко ходить не нужно – в качестве примера возьмем производства, на которых собственником является государство. В прошлом году впервые были проведены масштабные проверки государственных предприятий-монополистов, их результаты поразили самих ревизоров. Практически по всем 26 холдингам выявлены многочисленные факты потерь миллиардов государственных средств и вывода активов.

Первый признак того, что с компанией происходит что-то неладное, это то, что при росте производственных показателей все предприятия-монополисты работают убыточно. Особую популярность получили схемы «перекачивания» государственных ресурсов в частный сектор. Одна из таких схем – передача госимущества и прибыльных сфер деятельности частным структурам. Например, Минтранс и «Укрзализныця» в свое время приняли решения о передаче двум частным предприятиям энного количества вагонов. Одновременно Кабмин принял решение о снижении тарифов на грузовые перевозки операторам, которые перевозят грузы своим или арендованным транспортом. В результате этих действий «Укрзализныця» получила 300 млн. убытков, не считая потери 500 млн. грн. – стоимости этих самых вагонов.

Еще одна распространенная схема состоит в искусственном доведении предприятий до банкротства. Например, специально доводились до банкротства спиртзаводы в концерне «Укрспирт», в Харьковской и Житомирской областях. Делалось это следующим образом: заключались договоры на предоставление товарного кредита (топливно-счные материалы) под 912% годовых! В итоге долги предприятий росли и в результате кабальных условий оказывались больше стоимости их самих.

КРУ установило, что никакого товарного кредита вообще не было, документально это никак не подтверждается. То есть создана целая система, которая до сих пор действует и в отношении более мелких предприятий всех отраслей.Одним из вариантов перекачки средств в частные руки является схема централизации поставок материально-технических ресурсов. Например, все поставки в системе НАК «Нафтогаз Украины» в 2004-2005 годах шли через ДП «Укрнефтегазкомплект». А эта структура питала «большую любовь» к посредникам, не желая работать с поставщиками напрямую. К примеру, поставка бульдозеров осуществлялась не через украинского представителя, а через посредников, и стоила НАК дополнительно 30 млн. грн. Так же работала и «Укрзализныця» – благодаря работе ДП «Укрзализнычпостач» было переплачено свыше 52 млн. грн. Любят «грешить» госструктуры и нерациональными тратами. Показывая минимальную прибыль, НАК «Нафтогаз Украины» значительные средства тратит на «собственные нужды»: в компании всегда массово покупались автомобили сотрудникам, значительная часть средств уходила на автоуслуги, чартерные авиаперевозки. Имея юридический департамент и тратя на его содержание 1,5 млн. грн., компания еще 7,5 млн. грн. платила за юридические услуги.

Как свидетельствуют проверки КРУ, сегодня ситуация в госсекторе не изменилась. Финансовые нарушения, только в результате проведенных в этом году 3 тыс. контрольных мероприятий, составили почти 3,9 млрд. грн. Получается, что на среднее государственное предприятие приходится нарушений на 10 млн. грн. Наиболее значительные потери госсредств по-прежнему допускают предприятия-монополисты. Основные нарушения, как и раньше, сводятся к завышению стоимости объемов работ, переплаты заработной платы, безосновательные перечисления средств, незаконные расходы ресурсов госбюджета. По-прежнему к убыткам и увеличениям затрат государственных ресурсов приводит и принятие неэффективных управленческих решений.

Своего не отдам

Собственники бизнеса в попытках уберечь свое имущество от хищения идут на многое. Они создают целые отделы, которые следят за сохранностью корпоративного добра. Самая распространенная служба – охрана. Деятельность отдела внутренней безопасности заключается в просмотре камер видеонаблюдения. Но все это можно назвать самыми примитивными средствами безопасности ведения бизнеса. Компании, имеющие дело с многомиллионным годовым оборотом, создают еще и отделы внутреннего аудита или внутреннего контроля.

«У нас есть служба безопасности – охранник на входе, который осуществляет проверку вноса и выноса товарно-материальных ценностей (на территории DiaWest находятся склады с техникой, поэтому это очень важный вопрос). Также проверяют всех материально ответственных лиц через систему МВД. Компания постоянно проводит внутренний аудит. Кроме того, во время приема на работу все наши сотрудники подписывают пакет документов, в которых предусматривается ответственность за разглашение коммерческой тайны, а также материальная ответственность. Пока проблем, к счастью, не возникало», – рассказывает начальник отдела безопасности компании DiaWest Анатолий Рудюк.

Для многих крупных холдингов, в том числе и для «Систем Кэпитал Менеджмент», оптимальной структурой развития внутреннего аудита и контроля является создание аудиторских комитетов при наблюдательных советах. «В данном случае обеспечивается прямой контроль над деятельностью предприятий со стороны акционеров, в результате чего достигается повышение акционерной стоимости. К примеру, в процессе реструктуризации СКМ предприятия в рамках одной отрасли были выделены в отдельные бизнесы, управление которыми мы как акционеры осуществляем через наблюдательные советы. Сейчас мы отстраиваем работу аудиторских комитетов при этих советах, и уже в ближайшее время они начнут свою работу», – рассказал финансовый директор СКМ Роман Водолазский.

Отделы внутреннего контроля помогают проследить деятельность должностных лиц и тем самым отследить искусственное завышение объемов потребления ресурсов, закупки по завышенным ценам, продажу продукции «своим компаниям» по низким ценам. В последних двух случаях разница между двухсторонней сделкой, так называемый «откат», делится пополам между работниками обеих компаний.

Обычно в состав таких комитетов входят люди, не подчиненные руководству предприятия – в Украине становится очень популярным приглашать бывших аудиторов «большой четверки». Кстати, именно из-за сложной схемы внутреннего контроля крупные компании обычно более эффективны в борьбе с преступлениями. Парадоксально, но наиболее эффективным способом борьбы с корпоративными преступлениями является информация от сослуживцев преступника – то есть бое «стукачество».

С помощью древнейшего метода контроля выявлено 17% всех корпоративных преступлений (больше только с помощью систем внутреннего аудита). Главным уроком для потенциальных преступников может стать наказание. С этим в украинских компаниях не все хорошо – обычно дело ограничивается компенсацией ущерба и увольнением. Даже в случае выявления преступлений дела редко передают в правоохранительные органы. Связано это прежде всего с тем, что компании боятся репутационного ущерба из-за оги – по мнению руководства, выглядеть жертвами очень плохо.

Подобная история произошла в соседней Польше, где крупный европейский банк купил один из польских банков. После изучения отчетности обнаружилась значительная просроченная задолженность. Расследование показало, что это произошло вследствие мошенничества руководства, которое получило взятку в размере 10% от суммы. Однако виновный наказан не был, так как посчитали, что ость данного факта нанесет банку большой ущерб. Между тем консультанты настойчиво советуют активно реагировать на такие случаи и преследовать преступников в уголовном порядке. Такая политика доходчиво действует на сотрудников предприятия и мый климат в коллективе.

По следам частного капитала

Методику частного бизнеса по контролю за бюджетными средствами хочет использовать и государство – касается это, прежде всего, системы внутреннего контроля. «У наших руководителей слово «контроль» пока ассоциируется со словом «ревизор». На самом деле контроль – это система, которую должен выстроить сам руководитель, предусмотреть на каждой стадии производства контролера – это может быть кадровик, бухгалтер, юрист, технолог. Перед ними надо четко поставить задачи и требовать отчета о проделанной работе», – считают в ГлавКРУ.

На сегодня только в законе о бухучете одной строчкой сказано, что «ответственность за внутрихозяйственный контроль несет руководитель предприятия». Поэтому в Управлении решили разработать стандарты внутреннего контроля для госпредприятий и бюджетных организаций, которые будут закреплены в постановлении Кабмина. После этого КРУ будет легче осуществлять проверки. Если у руководителя отсутствует система внутреннего контроля – это рисковое предприятие, ему следует уделить больше внимания. Если же система выстроена четко, есть все документы – воровство в значительных размерах исключено.

Хотя уже сегодня все организационные шаги КРУ по проверкам регламентированы. Выходя на проверку, ревизоры обязательно предоставляют руководителю предприятия ее программу с четким описанием сфер предстоящей ревизии. Затем разрабатывается рабочий план, в котором указывается, сколько дней отводится на рассмотрение каждого вопроса и кто его будет курировать. После этого КРУ предоставляет перечень документов, необходимых ему для проверки.

Если при проведении ревизии КРУ проверяет законность операций, достоверность их отображения в отчете и целевое расходование бюджетных средств, то аудит – это более аналитическая работа, главным критерием которой является прибыльность предприятия. По мнению госревизоров, аудит должен помочь выявить на предприятии «слабое звено» – может, бухгалтер «не чист на руку» или юристы плохо работают.

Есть намерение ввести в ревизионные комиссии госпредприятий работников КРУ и налоговиков. Рассматривается также возможность «привязать» к каждому госпредприятию госконтролера, который должен отслеживать текущую финансово-хозяйственную деятельность, находясь непосредственно на предприятии, при этом получать зарплату и отчитываться ему предстоит перед Минфином. Правда, во Франции, где институт госконтролеров широко распространен, госчиновники получают зарплату значительно выше, чем на госпредприятии.

Слабо верится в эффективность такого инструмента у нас, если учесть, что госслужащему с зарплатой в 1000 грн. придется контролировать, например «Нафтогаз», где зарплаты на несколько порядков выше. Но у исследователей из PwC есть хороший рецепт предотвратить воровство в частных и государственных компаниях: нанимайте на работу женщин – из всех выявленных преступников только 13% были женского пола.

Леся Цыбко, Дина Пархомчук, Владимир Марчак

ИнвестГазета