Конфликт между Молдовой и Приднестровьем, как и любой современный конфликт, имеет множество граней. Пропагандистские ресурсы ключевых оков молдавско-приднестровского "урегулирования" перенасыщены неизменными и не подлежащими обсуждению политическими оценками и рецептами.

Много было сказано и написано о Приднестровье как российском форпосте в Причерноморском регионе. При этом, как правило, аргументация русскоязычной прессы абсолютно аналогична аргументации статей в западной прессе. Обе стороны утверждают буквально одно и то же: "Приднестровье - российский форпост".

Далее значится "казнить нельзя помиловать", где запятая проприднестровскими экспертами в российской прессе и промолдавскими в зарубежной ставится в положенном месте. О "форпосте" пишут заклятые враги приднестровской государственности, штатные эксперты американских аналитических структур В.Сокор и Б.Асаров, о нем же пишут все без исключения российские симпатизанты ПМР, включая экзотических доморощенных ультралевых и ультраправых.

Европа по-разному воспринимает довольно сходные модели сепаратистских анклавов, в том числе благодаря "правильному" пониманию собственных интересов в том или ином регионе. Эти интересы в глобальной политике иногда совпадают с видением ситуации из Вашингтона, однако это происходит не столь регулярно, как, вероятно, Вашингтону хотелось бы.

Достаточно вспомнить позицию Германии и Франции по ряду ключевых информационно-бомбовых ударов со стороны "американских партнеров". По большинству локальных конфликтов позиция самой Европы не была целостной. Почему же так случилось, что множество югославских и постсоветских конфликтов вызывают столь однозначную оценку европейских экспертов и чиновников?

Приднестровье в глазах западных журналистов и обывателей, воспринимающих реальность глазами тех же самых журналистов, предстает как "перевернутое Косово", несправедливо контролируемое Российской армией. В их логике прецедент носит обратный нашему пониманию характер. Согласно западным клише, Приднестровье - это, конечно, подобие Косово, но только отнюдь не сегодняшнее Косово, а то, другое - до бомбовых ударов по Белграду и изгнания из региона конфликта армии Милошевича. Надо понимать, европейцы после окончания Второй мировой войны сплошь и рядом признают неправой лишь ту армию, которую изгоняют сами. Исторические прецеденты, однако, указывают на обратное...

Все пятнадцать лет приднестровской государственности сущность "российского анклава" выдавали лишь русскоязычные вывески на магазинах, русский язык в деловой переписке и ключевых СМИ. Безусловно, "пророссийскость" Приднестровья во времена Козырева и Ельцина, особенно в послеоктябрьский период 1993 года, носила сдержанный и избирательный характер.

Приднестровье пытались "слить" многократно. За поддержку ГКЧП, а затем российской национал-патриотической оппозиции, за очередные договоренности с очередным "очень пророссийским" президентом РМ. В отношениях между Россией и Приднестровьем было множество неприятных страниц, вспоминая которые вся эта европейская истерия по поводу злобно огрызающегося "форпоста" кажется сущей нелепицей. Конечно же, оставались воспоминания о былом могуществе СССР, о едином пространстве сильной страны, жить в которой было спокойно и счастливо...

Тем временем Приднестровье самостоятельно решало множество проблем - с честью выходило из глубокой экономической ямы, экспортировало продукцию во все стороны света, до самых последних лет в ПМР бесплатно распределялись квартиры, как до распада Советского Союза...

О России, безусловно, рядовые приднестровцы воздыхают с искренней любовью, как будто оборвалась мечта об ушедшем прошлом. О временах, когда виноград, персики и абрикосы фурами разъезжались по голодным российским просторам, обеспечивая местным жителям и их детям достойное будущее. Однако для придания Приднестровской Молдавской Республике статуса "российского форпоста" больше усилий, чем приложили Молдова, ее вашингтонские кураторы и европейская бюрократия, долгие, долгие годы не прилагала ни сама Россия, ни Приднестровье. И конечно же, пролетающий теперь на полном ходу мимо ПМР паровоз "европейско-украинской дружбы" ать никто не собирается.

Как и наивно выспрашивать: таки чем особенно значимым отличается украинская и молдавская коррупция от российской и приднестровской? Чем милее еврочиновникам этнократический режим Молдовы, при котором попираются права и свободы политических и этнических групп, в котором умудрились обернуть в абсолютную фикцию статус Гагаузской автономии?

Что человеческое сумели разглядеть европейские коллеги-правозащитники в нынешнем руководителе Хельсинкского комитета в Молдове Штефане Урыту, который чудом избежал тюремной камеры в далеком 1992 году в бытность своего ства в террористической группе "Бужор", убивавшей на территории Приднестровья мирных жителей?

Множество вопросов без ответа накопилось не только у приднестровцев. В самой Молдове население все активнее голосует ногами, убегая прочь от коррупции, голода и нищеты. Молдова сегодня - это типичное африканское феодальное княжество, покрывать которое можно лишь исходя из самых низменных побуждений. Мотивация подобного предпочтения европейской бюрократии рядовым европейцам и американцам наверняка неизвестна.

Безусловно, Приднестровье также во многом виновато - мнение о себе формируется на Западе не бесплатно. Стоило позаботиться об этом не год и не два назад. Что же касается беспричинных симпатий Запада к Молдове, то мы знаем, что подобный роковой выбор уже не однажды бил ответным огнем по "щедро дающей руке" Европы и США. Глядя на вскормленную молдавскую верхушку, не перестаешь удивляться: то ли еще будет...

Сегодня между Приднестровьем и Косово сторонним взглядом обнаруживается значительная разница. Непризнанная республика - это ведь не просто люди. Это в том числе, и не в последнюю очередь, бренд, требующий серьезного вложения денег. Деньги эти на "правое дело" патриоты сепаратистских анклавов в разных точках планеты собирали разными способами.

Как правило, в целях поддержания бренда и "освободительной борьбы за независимость" обкладывались "данью" собственные национальные и религиозные общины в развитых странах. Либо создавалась жесткая мафиозная сеть по захвату различных "ниш" - ей, оружейного рынка, каналов трафика, как происходило, в частности, с косовскими албанцами, при упоминании о которых у среднестатистического европейского обывателя по спине бежит холодок.

Бренд "Приднестровье" долгие годы благополучно поддерживался стараниями вполне мирных приднестровских предприятий текстильной, металлургической, винно-чной промышленности и энергетики. Игорь Смирнов, в отличие от абсолютного большинства вполне "признанных" президентов, уберег приднестровский народ не только от ужасов румынской оккупации, но и от многих других бед, прокатившихся волной по всему периметру бывшего СССР.

Фактически коммунистически-фашистский правящий режим Молдовы сегодня нанес удар в самое сердце республики - удар по ее промышленности, прекрасно осознавая, что ни торговлей оружием, ни трафиком Приднестровье не промышляло и не собирается промышлять. Уничтожение промышленности - это ключевой этап любой военной кампании, и иллюзий по поводу возможных компромиссов в дальнейшем быть не должно.

Приднестровье по всем статьям переало Молдову в информационной войне - в русскоязычном медиасегменте. Однако по всем статьям проало ее на Западе. Сказались, несомненно, успешные многолетние вояжи молдавских чиновников, предвзятый настрой ОБСЕ и торжествующая стратегия США по установлению "планетарной демократии".

Надо заметить, что множество откровенно террористических режимов значительно преуспело в саморекламе на рынке западных СМИ в сравнении с Приднестровьем. И сама по себе напрашивается мысль: не является ли нынешняя стратегия еврочиновников не просто ошибкой, а вполне продуманной позицией, опирающейся на какие-то "закрытые" документы либо на "ту самую" расовую теорию, бережно преподнесенную потомкам - еврочиновникам - их папами и дедушками, часть из которых умудрились выскочить живыми из белорусских лесов и Сталинградского котла?

В Европе, в отличие от нас, "бывших советских", очень трогательно относятся к исторической памяти, фамильным фотографиям, орденам, наградному оружию и прочим душещипательным реликвиям Второй мировой... В подобного рода дискуссиях - о правах больших и малых народов - очень много значат глаза собеседника. И не нужно быть психологом, чтобы представить себе колоссальную разницу между природной покорностью Козырева и взглядом столь ненавидимого международной бюрократией Александра Лукашенко. Что называется, "таких на -вечеринки не пускают". "Фейс-контроль" в лице охранителей идеалов "планетарной демократии", как ему и положено, бдит.

Но нет ни малейшего сомнения в том, что Европа неоднородна. И идеалы этой многоликой "планетарной демократии" дороги отнюдь не всем ее обитателям. По причине немедленно возникающих встречных проблем, в том числе связанных с формированием внутри самой Европы враждебно настроенных закрытых религиозно-этнических групп, на уме у которых отнюдь не европейские ценности, а кадры падающего Всемирного торгового центра.

В Европе также существует целая сеть организаций различного спектра, не разделяющих ни идеологии, ни стратегии построения этого суперсовременного "общества будущего", однако, увы, эти группы, как правило, маргинальны и выглядят, мягко говоря, несвеже. Так что не нужно обладать аналитическими способностями, чтобы прийти к выводу: лишив себя возможности подкормки "правильных друзей" за рубежом по примеру бывшего СССР, Россия сильно рискует остаться с очевидным соперником один на один.

Достаточно взвесить уже имеющие прецеденты, чтобы просчитать последствия и возможные шаги противника в этой увлекательной е. Ну и на первых порах обсудить решение минимальной задачи: каким образом встречная сторона планирует окончательно "решить" белорусский и приднестровский вопрос? Ответ не столь уж неведом: через Россию и только через нее. Следовательно, России в самом недалеком будущем понадобится "правильный президент", и этим президентом должен стать... Слободан Милошевич. Каким образом узнают его россияне?

По его позиции и решениям, касающимся наших аналогов Сербской Краины. Мы все прекрасно понимаем, о каких регионах идет речь. В их числе и Приднестровье. И любой кандидат на эту неблагодарную и бесперспективную роль Слободана Милошевича должен будет очень четко осознавать, что следом за Сербской Краиной обязательно последует Косово и далее... Вплоть до тюремной скамьи Гаагского трибунала и необъяснимой смерти, очень похожей на убийство.

Именно в воспитании и навязывании России "своего" Милошевича сегодня и выстраивается стратегия "планетарной демократии" по расению и уничтожению русского пространства. Так что при выборе россиянами нового народного избранника нужный "блеск глаз" будет иметь первостепенное значение. Чтоб не ошибиться, просто не забудьте для сравнения захватить с собой на избирательный участок фотографию Александра Лукашенко или, если сумеете найти, фото лидера приднестровской революции, нынешнего президента ПМР Игоря Смирнова.

Роман Коноплев, "Русский Журнал"