Несмотря на то, что блок «Пора» —ПРП» на парламентских выборах потерпел фиаско, один из его лидеров Владимир Филенко уже получил несколько предложений от победивших сил занять высокие властные должности. Владимир Филиппович продолжает отстаивать свой титул полевого командира Майдана и верит в будущее оранжевой коалиции.

— Блок «Пора» — ПРП» не прошел в парламент. Не жалеете, что в свое время он не примкнул к «Нашей Украине» или к БЮТ?

- Сказать, что так сильно, то нет. Конечно, в какой-то степени жалеем, но в принципе мы понимали, что шли на рискованный проект. Нам как опытным политикам было понятно, что около 70 процентов электого поля разберут три мегаблока. Мы это прогнозировали еще до начала предвыборной кампании. Блок «Пора» — ПРП» рассчитывал быть шестой политической силой, однако прошло всего пять... Мы остаемся в политике, но мы остаемся вне парламента.

Во многих европейских государствах есть несколько партий, которые балансируют на грани прохождения, но при успешном выступлении они могут бороться за результаты в 7—10 процентов. Это создает условия для того, чтобы демократический круг был сбалансирован и ровнее катился. Общим результатом выборов, которые стали демократическими и судьбоносными, мы довольны. А фактом своего поражения, конечно же, нет.

— Микс «Пора» — ПРП» был своеобразным балансом между конфронтационными БЮТ и «НУ». Что разделило оранжевых союзников после революции? Из-за чего вы пошли отдельно на выборы?

— Нужно понимать, что оранжевый лагерь действительно был широким по идеологическому спектру, очень разнокалиберным и разношерстным. Без сомнения, в команде и тогда существовали противоречия, и в значительной степени они были не идеологическими, а персональными. Ключевое противоречие — персональное противостояние Ющенко и Тимошенко.

Очевидно, Ющенко не очень хотел, чтобы Тимошенко стала премьером. Очевидно, у него были на это определенные основания. Поэтому, приняв решение о назначении Юлии Владимировны на должность премьера, Президент попытался «обставить» ее своими преданными людьми, что в результате стало причиной конфликта, приведшего к расколу. Второе обстоятельство, о котором хотелось бы сказать. Мы считаем, что близкое окружение Ющенко не лучшим образом воспользовалось данными ему полномочиями. Хотя факты коррупции не доказаны, но, знаете, в Украине говорят: не ел бы чеснока, не воняло бы...

Так или иначе, на выборы БЮТ и «НУ» пошли отдельно, что само по себе не является чем-то ужасным и фатальным. Парламентские выборы, в отличие от президентских, предполагают несколько победителей. ПРП больше всех выступала за примирение оранжевой команды. Но этого не произошло, и перед нами стал выбор: идти в блок с НСНУ — значит, выступать против БЮТ, блокироваться с БЮТ — значит, воевать с НСНУ. Без сомнения, чтобы наверняка попасть в парламент, нужно было с кем-то объединяться.

Нам предлагали довольно высокие места в списках. После многих размышлений и переговоров мы решили взять к себе в союзники молодую команду «Поры». Мы не хотели углублять раскол оранжевых. Без ложной скромности хочу сказать: в лице ПРП, УНП, которая была основой блока Костенко — Плюща, и «Поры» «Наша Украина» потеряла свой фундамент, свою лучшую часть.

— Большинство сил, не прошедших в парламент, связывают свое поражение с неправильным подсчетом голосов. С чем связывает свой низкий результат «Пора» — ПРП»?

— Выборы были близки к демократическим. Проблемы во время подсчета голосов были. Насколько их было много, пока никто не знает. Для того чтобы их установить, нужно в законном порядке это доказать. Но если мы не смогли схватить за руку нарушителя и привести его в суд, нужно меньше шуметь и признать свое поражение. ПРП к вопросу фальсификации относится более спокойно, чем та же «Пора». Хотя есть очень серьезные основания говорить о том, что на местах шло перетекание сил от аутсайдеров к победителям.

— В чем вы видите причины проыша вашего блока на выборах, если не брать во внимание возможные фальсификации?

— Лидеры политических соревнований смогли навязать обществу мнение, что побеждают только они, а голоса, отданные за других, окажутся в мусорнике или будут присвоены кому-то из известных фаворитов. Но это их право. Я не сужу избирателей: они захотели видеть в парламенте именно эти партии.

— Несмотря на проыш на парламентских выборах, как вы считаете, идея сделать лицом блока Виталия Кличко была удачной?

— Я не жалею об этом, хотя нас многие за это критиковали. Был расчет на то, что Кличко добавит голосов блоку, в чем я лично был убежден. Но если даже он и не добавил, то по крайней мере и не отнял у нас голоса. Его лицо нужно было для узнаваемости, потому что практически в каждой победившей политической силе были определенные личности, на которые люди реагировали. Возможно, нужно было выдвигать в лидеры Виктора Пинзеника, но тогда возникли бы проблемы с «Порой»...

— На минувшей неделе был подписан протокол о создании оранжевой коалиции. Как вы считаете, это уже окончательное решение или отступления от него возможны?

— Пока что это нельзя считать окончательным решением. Был сделан очень серьезный и важный шаг. Как говорит китайская народная мудрость, даже дорога в десять тысяч миль начинается с первого шага. Этот шаг дает очень серьезный шанс на формирование оранжевой коалиции.

Но однозначно утверждать, что она будет, я бы не спешил. Во-первых, формально она может быть подписана только с началом парламентской сессии, а до этого еще не известно, сколько воды утечет. Во-вторых, сегодня только ленивый не говорит о том, что Ющенко не очень хочет, чтобы Тимошенко стала премьером...

— Почему? Есть какой-то реальный аргумент?

— Он считает ее неэффективным премьером...

— А что произойдет в «Нашей Украине», если Тимошенко все-таки назначат на эту должность? Вы допускаете, что может произойти раскол?

— Я не думаю, что дойдет до раскола. В «Нашей Украине» многое будет зависеть от решения Президента. Это действительно пропрезидентская партия, и почетный голова имеет в «НУ», условно говоря, контрольный пакет голосов. Если честно, то на назначение премьера действительно должна претендовать сила, которая набрала среди участников коалиции больше всех голосов. Об этом говорила и «Наша Украина» еще до выборов, будучи уверенной, что победителем будет она. Об этом свидетельствовали результаты социсследований.

Но в последний момент избиратель изменил свои симпатии. Я думаю, что БЮТ победил в большей мере благодаря тому, что Тимошенко трижды о заявила, что она ни при каких обстоятельствах не подпишет коалицию с Партией регионов, в то время как «НУ» четкого ответа на этот вопрос не давала. Более того, дала понять, что это возможно. В связи с этим «помаранчевый» избиратель буквально отреагировал на призыв «не зрадь Майдан» и решил, что «НУ» быстрее готова предать идеи Майдана, чем БЮТ. Президент не хочет Тимошенко, но не может ее не назначить премьером. Президент, возможно, хочет коалицию с «Регионами», но не может ее сформировать: если он это сделает, то останется полностью без электой поддержки...

— Почему после Майдана отношение к «бандитской власти» у «Нашей Украины» так резко изменилось?

— В том-то и дело: это действительно предательство. Бизнес-окружение Ющенко и бизнес-окружение Януковича склонны к тому, чтобы договориться между собой. Никто из них не хочет воевать друг с другом. Им это невыгодно экономически. «Регионам» так не хочется в оппозицию, что они готовы уже на все, только бы быть в провластном большинстве. Уже и противоречий нет, и бандитов, и тюрем, и десятков трупов в шахтах... Все мы помним, что после победы Ющенко на Майдане регионалы были такие растерянные, разбежались по заграницам, сидели там и ждали, чем все закончится. Еще летом прошлого года рейтинг регионов упал до 9 процентов.

Однако подписание Виктором Ющенко меморандума с Януковичем фактически стал для «Регионов» индульгенцией: их без «Тайда» вымыли, выбелили, они получили ореол незаконно обиженных и преследуемых. Но обратите внимание: несмотря ни на что, мудрый избиратель дал оранжевым еще один шанс — суммарно они получили большинство. Несмотря на все ошибки, оранжевые в целом получили 243 голоса. А они еще думают: мало это или много? Я сейчас мечтаю о том, что политическое противостояние Восток — Запад сменилось на противостояние левые — правые.

— Есть чувство разочарования после событий прошедшего года? Не задавали себе вопроса: зачем все это было?

— Нет. Мне после Майдана можно было идти на политическую пенсию, причем идти непобежденным, как Кличко из бокса. Я в политике практически двадцать лет и знаю, как происходило становление Украины как самостоятельного государства. Изначально была цель построить независимое демократическое государство. Первая революция выполнила это задание только частично: Украина стала независимой, но далеко не демократической. Следующая революция «Украина без Кучмы» потерпела поражение. И в конце концов пришла оранжевая революция, которая все-таки сделала нашу страну демократической.

Я могу утверждать, что Украина после Майдана уже не та. В первую очередь, мы освободили из-под ареста свободу слова (а я уверен, что это уникальный лекарь от многих государственных болезней). Порошенко что-то не то сделал — об этом все говорят. Сын Ющенко не на той машине поехал — скандал. Рядом стоят палатки разных цветов, агитаторы, несмотря на политические взгляды, ходят друг к другу покурить. И глядя на все это, свои ощущения от того, что мы сделали, могу сказать, что испытываю чувство глубокого мого удовлетворения.

— Вы один из немногих, кому после Майдана удалось сохранить хорошие отношения со всеми оранжевыми лидерами. Собираетесь ли вы воспользоваться хорошим расположением высокопоставленных лиц для того, чтоб добиться какой-то высокой должности?

— Никогда этого не делал и не буду делать. Я не борец за должности. Возможно, потому политики всегда мне подают руку, что я никогда никого не подставлял и не просил себе должностей. Могу сказать, что предложения от победивших партий мне уже поступают. Если будет оранжевая коалиция, мы готовы с ней сотрудничать. На какие-то особые должности я не претендую. Как когда-то говорила Юлия Владимировна: «Готова дворником работать».

"Cтоличные новости"