От редакции: предлагаем вниманию читателя мнение одного из авторов Российской открытой электронной газеты о демократии в нашем мире

Демократия, если прямо перевести это слово на русский - "власть народа" или "народовластие". Однако, собственно народ не может властвовать, народ не может решать вопросы, регулирующие жизнедеятельность общества. При нынешнем многолюдстве это технически невозможно. Управление осуществляют государственные структуры, а это уже не народ.

Государство считает себя вправе называться демократическим на том основании, что его действия реализуют волю народа, по крайней мере, народного большинства. Далее остаётся немного вдуматься, чтобы понять, насколько широко можно трактовать это понятие и сколько аспектов оно содержит. Власть народа над кем?

Здесь ответ, наверно, один - над собой. Но с помощью каких механизмов народ может сам собой править? Да с помощью каких угодно. Например, народ своей волей может поставить над собой царя.

Что, собственно, и было, например, в 1613 на Руси - прогнали интервентов, поставили царя и разошлись по домам. Если кто-то скажет, что это не демократия, пусть объяснит - почему. Почему демократия - это тогда и только тогда, когда народ выбирает себе власть из нескольких политических партий и/или персон, которые ему кто-то неведомый предложил (с этим "кем-то" тоже надо разобраться)?

А разве действия царя не могут реализовывать волю народа, по крайней мере, народного большинства? Другой аспект, не менее важный: являет ли собой "народ" нечто целое? Помимо того, что каждый из нас - личность, образуем ли мы еще и некую коллективную личность под названием "народ" или "народа", как такового, на самом деле нет?

Может быть, это просто механическая совокупность людей, ающих на данной территории, то есть, по сути - синоним слова "население"? Однако понимание народа лишь как механической совокупности людей приводит к абсурду.

Последовательная демократия в этом случае - "один человек - один голос", то есть, все люди в равной мере обладают властью. Но ведь люди слишком неравны с точки зрения как способности властвовать, так и адекватно оценивать того или иного кандидата во власть. Слишком неравен у людей целый набор "объективных" и "субъективных" показателей: жизненный опыт, профессиональный опыт, способность разбираться в людях, способность управлять людьми, ум, нравственные качества, наконец - просто степень информированности; осведомлённости о тех или иных кандидатурах и так далее.

Считать каждого в равной степени экспертом довольно несерьёзно. Никому ведь не придёт в голову, к примеру, решать вопрос о выборе места для строительства атомной электростанции механическим большинством голосов жителей данного региона. Это дело слишком серьёзное, но явно не менее серьезное, чем вопрос, кто будет нами править. Как же быть, делить людей на достойных и недостойных выбирать власть? Но по каким критериям?

Получается, оптимальный выход - если достойнейшие приходят к власти каким-то "естественным путём", независимо от воли конкретных людей. Если не рассматривать народ как некое целое, то демократия - это просто власть большинства. То есть, тех, кто оказался сильнее по какому-то признаку, в данном случае - количественному. Но, вообще-то, те, кто многочисленнее, при прочих равных всегда сильнее. Если меньшинство им добром не подчинится, они его силой заставят.

И демократия в смысле чего-то светлого, разумного и правильного здесь совершенно не причем. Обычный "закон джунглей", право силы, оформленное определённым образом. То, что в наше время принято называть демократией, правильнее называть системой политического рынка или рынка власти или рыночной политики, по аналогии с рыночной экономикой.

Это прямая проекция рыночного принципа в политическую жизнь. Кандидаты - поставщики товара, избиратели - потребители. Власть потребителя обеспечивается благодаря “политическому плюрализму”, то есть, наличию конции между поставщиками. Разница лишь в том, что дела для потребителя обстоят значительно хуже, чем на "нормальном" товарном рынке по следующим причинам: потребитель, по сути, платит не за товар, а за обещания его поставить.

Если товар не поставлен (предвыборные обещания не выполнены), то никакой неустойки поставщик не платит, она просто не предусмотрена. В бизнесе невыполнение договорных обязательств является нарушением закона. В политике невыполнение предвыборных обязательств нарушением закона не является. Без любого отдельно взятого товара потребитель может обойтись. Без государства обойтись намного сложнее. Собственно, и попытка обойтись, например, не пойти на выборы, ни к чему не приводит. Кто-то да будет над тобой поставлен, т.е. диктат поставщика, при всём видимом “плюрализме”, налицо.

В случае с "нормальным" рынком человечество пришло к пониманию необходимости его регулировать. Для этого существуют определённые государственные структуры, стоящие над рынком, опирающиеся на определённое законодательство и обладающие определёнными властными рычагами. Того же, кто стоит над политическими силами, в системе политического рынка не предусмотрено. Человечество пришло также к пониманию того, что ряд вещей, необходимых людям, рынок дать не может. Прежде всего, это касается долгосрочных проектов, имеющих общенациональное значение, но очень часто нерентабельных.

В итоге целые сферы, такие как оборона, образование и другие, частично или полностью выведены из сферы влияния свободного рынка. Политический рынок тоже многого не может, причём по той же причине - для поставщика политического товара ближайшие выборы важнее, чем судьба следующих поколений, но управы на него и здесь нет.

Если же рассматривать в нормальных рыночных терминах "борьбу за демократию", тем более, если одна страна борется за демократию, в том числе с помощью бомбардировок, в другой стране, то это борьба вовсе не за идеалы, а за интересы, за рынки сбыта. Это борьба за то, чтобы допустить новых поставщиков политического товара на рынок власти. И диктуется это не интересами потребителей, то есть, граждан страны, а интересами этих поставщиков или, вернее всего, теми, кто за ними стоит.

Тимофей, «.мск»

ELCOMART Международная жизнь