Избирательная страда в сопредельной Польше завершилась убедительной победой консерватора Леха Качиньского. В Германии фрау Меркель за суровыми государственными буднями, пожалуй, уже на до праздников. Ну, а у нас появился прекрасный повод для праздных рассуждений в духе «у городі бузина, а в Варшаві – дядько (у Берліні - тітка)». Дескать, с такой «родней» мы практически уже одной ногой в европейском доме. Безусловно, анализ политических перемен в Польше и Германии вполне актуален, но вряд ли в подобном ключе.

Польская охота на президента наконец-то закончилась. В борьбе за право представлять державного польского орла Лех «Качка» одолел «утенка Дональда».

Как отмечают польские аналитики, Польша, голосовавшая за Леха Качиньского и партию «Право и справедливость», – это Польша консервативно-национал-социальная. Она соединяет консерватизм в сфере ценностей с идеей сильного государства-опекуна со значительной примесью недоверия к Европе. Польша, которая поддержала Дональда Туска и партию «Гражданская платформа», – это Польша либерально-обывательская, в которой «традиционные польские ценности» тоже выражены весьма зримо. Но акцент при этом смещен в сторону свободы нравов и свободного рынка, открытости и ограничения вмешательства государства в жизнь граждан, форсированной европейской интеграции.

О чем же говорит выбор окончательный выбор поляков? «Газета выборча» констатирует, что «выстрелом в десятку оказалась смесь консерватизма в сфере духовности и левых взглядов на экономические вопросы. Именно такой «коктейль», который представил кандидат, избранный на пост президента, больше соответствует менталитету большинства польских граждан, чем все лозунги левых сил или либералов».

Действительно, «гадкого утенка» либерализма привечали в больших городах, экономически активные слои населения и молодежь. За Качиньского, который оказался «ближе к почве», голосовали, по преимуществу, в селах и маленьких городах, люди старшего возраста и небольшого достатка.

Полагают, что решающий перевес над оппонентом Леху Качиньскому принесло обещание защитить социально слабых граждан, а таких в Польше за годы правления левых только прибавилось. Кандидат ПиС изначально позиционировал себя защитником «солидарных» начал в жизни польского общества. Будучи мм Варшавы, Качинский создал довольно эффективную систему социальной защиты и теперь обещает обещает взять «под свое крылышко» всю Польшу. Однако страна не располагает необходимыми для этого экономическими ресурсами. Как отметил бывший соратник Качиньского по «Солидарности» Лех Валенса, он хочет создать Польшу, «солидарную в нищете».

Реализовать свои предвыборные обещания польский президент может только за счет средств европейских налогоплательщиков, то есть превратив бюджет ЕС на 2007-2013 годы в кормушку для собственной страны. Но сделать это будет весьма проблематично. В Евросоюзе, который и сам переживает не лучшие времена, Качиньского считают отнюдь не самым лучшим душеприказчиком очередного «больного человека Европы».

Достаточно вспомнить, что будучи мм Варшавы он потребовал от Германии компенсации его стране за нанесенный в войну материальный ущерб. Одной лишь польской столице, по подсчетам Качиньского, причитается от 30 до 40 миллиардов долларов. Не прочь польский президент пошарить и в местных закромах, поговаривая об «имущественной люстрации». Вплоть до конфискации, то есть «смертной казни» для собственности, возникшей в результате «незаконной приватизации».

Что касается правовых оснований для столь нетривиальных мер, то Качиньский вовсе не склонен к инчатым мерам. Правовая реформа от «Права и Справедливости» предусматривает отказ от презумпции невиновности и тому подобных «фикций» и переход к более функциональному праву для вынесения приговоров при упрощенной судебной процедуре. Кроме упрощения судебной процедуры предполагается ужесточить уголовный кодекс, создать спецпрокуратуры и, само собой, смертную казнь ввести…

О национальных вкусах не спорят, но, представляется, в данном случае польский хрен редьки не слаще. Скачок от левого популизма к правому вряд ли приближает 4-ю Речь Посполитую к цивилизованной Европе, к которой она формально принадлежит.

Совсем иная картина на противоположном берегу Одера. Классическая германская триада - демократия, правовое государство и социально ориентированная рыночная экономика - ни с победой «системных» левых, ни с победой «системных» правых не ставится под сомнение. Дело в том, что современная немецкая государственность прочно укоренилась в либеральной почве. И кто бы ни пришел к власти, он принимает на себя обязательства по ее возделыванию. Спор идет, скорее, о методах и подходах.

К примеру, подход Шредера заключался в том, чтобы, уменьшив долю ВВП, взимаемую в виде налогов, побудить граждан самостоятельно и осознанно «платить по собственному счету». В противном случае экономика может потерять стимулы к развитию, а страна станет «богадельней» для люмпенизированных иммантов, ающих на социальное пособие.

Предлагаемые бывшим канцлером реформы в целом в Германии рассматривали как некий вынужденный и внеидеологический вариант «неоконсерватизма». В самой СДПГ Шредера упрекали в том, что он предает принципы социал-демократии, а избиратели опасались демонтажа социальной системы. И лозунг партии Шредера «Занятость, безопасность, человечность» не смог до конца их переубедить.

Под схожим девизом – «Работа, экономический рост, безопасность» - на выборы шли и немецкие консерваторы. И решать им придется все те же задачи. Уже в коалиции с СДПГ блок ХДС/ХСС намерен способствовать созданию новых рабочих мест и сократить многомиллионную безработицу. Для этого, в частности, предполагается уменьшить налоговую нагрузку на работодателей, которые платят ину взносов в социальные страховые кассы за своих сотрудников.

Правда, для того, чтобы залатать «социальную дыру» в бюджете, правительство собирается увеличить на 2% налог на добавленную стоимость. Это, разумеется, не вызывает особых восторгов у большинства граждан Германии, но, стоит полагать, наследники Людвига Эрхарда знают, что делают. И уж подавно социально-экономический подходы будь то христианских, будь то социал-демократов далеки от привычного нам «отобрать и поделить».

P.S. Уместно вспомнить, что за время правления ХСС Бавария из «аграрной провинции крупного индустриального государства» превратилась в оазис высоких технологий. А на почве что левого, что правого популизма в лучшем случае бузина только и произрастет. Несмотря на лучшие в мире черноземы…

Александр Нечаев, "Интернет - Вече"