Кремль продолжает зачистку политической поляны. Выдавливание в подполье явных противников режима может привести к резкому росту численности неявных.Власть запретила национал-большевиков. Верховый суд переменил свое же принятое в августе решение и подтвердил, что Мособлсуд был совершенно прав, когда в июне приговорил межрегиональную общественно-политическую организацию НБП к ликвидации.

События последних двух лет наглядно показали даже тем, кто чего-то не понимал и в чем-то сомневался, что суды у нас политикой не занимаются. Они вершат правосудие, и главная их задача – вынося свои представления, правильно настроиться на политическую волну власти. В августе верховные судьи ошиблись, поймали ложные позывные, но более опытные товарищи из Генпрокуратуры их вовремя поправили.

Заявление лидера НБП Эдуарда Лимонова, что «решение Верховного суда принято на коленях, это унижение Верховного суда в глазах истории», по-писательски эмоционально, но политически неверно. Причем тут запутавшиеся в правильных и неправильных националистах, вредных и полезных олигархах, не успевающие следить за политической конъюнктурой люди в мантиях? Быть или не быть национал-большевикам, решает не судебная, а политическая власть.Эта власть почему-то считает, что формальным запретом организации, можно остановить ее деятельность.Будто после того, как ВС постановил, что такой организации, как НБП, больше нет, лимоновцы и в самом деле исчезнут, либо переквалифицируются в разрешенных «нашистов», либо станут обычными добропорядочными зрителями телесериалов. Запрещенные лимоновцы, конечно, не смогут попросить санкцию на митинг.

Но ведь свои самые главные и громкие акции, как то захват общественной приемной Путина в декабре прошлого года, недавний налет на общественную приемную Госдумы с требованием отставки президента, национал-большевики проводили, не испрашивая на это никаких разрешений.

Логики в запретах подобных политических организаций не больше, чем в разгоне туч над Москвой, любимой предпраздничной забаве столичных чинуш. Если везет – дождь и в самом деле не проливается на высокопоставленных участников народных шествий и гуляний. Но московский климат от этого не становится теплее, суше и приятнее навсегда.

Ровно наоборот – чем активнее палят по облакам, тем сильнее льет в последующие дни. К такому же результату неизбежно ведут (опыт не только российский, но мировой) и искусственные попытки улучшить политический климат. Чем больше будут запрещать, особенно те организации, которые открыто и активно выражают свое недовольство режимом, тем быстрее будут расти ряды запрещенных, которым власти устраивает шумную и бесплатную политическую рекламу.

"Хочешь усыпить бдительность врага – сделай его другом", – гласит восточная мудрость."Хочешь укротить политического оппонента – подпусти его к властной кормушке", – так можно сформулировать немудреный закон российской политической жизни, доказанный 15 годами новейшей истории.

Достаточно взглянуть на беззубых коммунистов, растерявших революционный пыл не на митингах, демонстрация и столкновениях с сатрапами «антинародного режима», а в скучных и бессмысленных думских перебранках. На надувающегося и сдувающегося по команде из Кремля придворного наци Рогозина. Да и правая оппозиция, особенно СПС, была куда более послушна и договороспособна во времена их думского сидения.

Для того чтобы оппозиция была системной, она должна находиться внутри системы, а не вне нее. Формальные запреты плодят неформальных и не связанных никакими тайными договоренностями и кулуарными обязательствами, а потому вполне отмоенных и отвязанных борцов с властью. Это, быть может, не особенно опасно, когда народ своей властью в целом доволен.Но, когда большая часть населения не доверяет ни одному государственному институту, выращивание несистемной оппозиции – опасная а.И оранжевая революция – это самый мягкий, щадящий для верхушки сценарий. В революционной палитре есть и более насыщенные цвета.

"Газета"