- Да. Ведь для меня Европейский союз – это сообщество безопасности. Когда переживешь много войн, твердо усваиваешь: на фоне гарантий безопасности сразу же улучшается экономическая ситуация. Поэтому безопасность – это самое главное. Посмотрите на карту Европы. У нас есть всего несколько соседей, соседство с которыми не слишком отрадно.

- В первую очередь о России. Россия всегда стремилась к экспансии, в глубине души – даже при Ельцине. Это самая большая империалистическая страна, которая вообще существует. В одном направлении она доходит до Курильских островов, а в другом – все еще мечтает о том, чтобы заполучить назад прибалтийские страны.

- Путин – совсем другой человек, чем Ельцин. Ельцин всегда был пьян, что делало его симпатичным. (Смеется) Он был типичным, стопроцентным русским. На меня он всегда производил очень хорошее впечатление.

- Путин – это хладнокровный бюрократ и технократ. Я уже очень давно слежу за Путиным, еще с того времени, когда практически никто не знал о его существовании. Правда, началось все чисто случайно.

- Когда в ГДР должны были состояться последние выборы (в 1990 году), вечером в пятницу я прибыл в одну дрезденскую гостиницу. Директор сказал мне: "Не забывайте, что сегодня проходят антикоммунистические демонстрации. Боимся, что там будут стрелять". Я, конечно, пошел туда и встретил на демонстрации людей, которых тогда выпустили из тюрем, где они имели дело, в частности, с русскими. Некоторые из них говорили мне: "Там есть молодой русский, он хуже всех. Его зовут Владимир Путин". С тех пор я стал интересоваться им как никто другой.

- Это человек КГБ до мозга костей, который начиная со школы стучал на своих школьных товарищей. Посмотрите, какая ресталинизация пошла в России с тех пор, как Путин находится у власти, посмотрите хотя бы на внутреннюю структуру правительства, посмотрите на эмацию, которая вновь появилась у России. Посмотрите на суд над Ходорковским, который обернулся скандалом.

Йоханнес Хонселль, Оливер Дас Гупта, Inopressa