Глава грузинского государства жалуется, что Москва использует энергию в качестве политического оружия. Он делает ставку на Европу

Это было испытание для народа – и испытание силы двух соперников: целую неделю люди в Грузии мерзли, потому что в Южной России были взорваны два важных газопровода. Грузия говорит о диверсии, Россия – об истерике.

- Вы выдвигаете в адрес России тяжелые обвинения. Разумно ли это? Грузия все еще зависит от российского газа.

- Мы крайне недовольны тем, что сделало российское правительство. Наша страна, в которой дети, женщины и пожилые люди должны были мерзнуть, до сих пор не получила ответ на вопрос, что же на самом деле произошло, ни от российского правительства, ни от "Газпрома". И мы до сих пор не слышали ни одного слова сожаления о случившемся. Вместо этого посыпались обвинения. Россия – очень ненадежный поставщик. Страна ведет себя так, как будто мы находимся в идеологической конфронтации.

- Энергетическая политика все чаще используется как оружие, как средство борьбы за власть и влияние?

- Появилась политизация, которой раньше не было. Даже в 1970-е годы, во времена холодной войны, энергия не использовалась таким образом. Сейчас некоторые, очевидно, полагают, что пускать в ход энергоресурсы – это часть политической ы. Но это плохо для всех. Теперь мы должны платить вдвое больше за российский газ, и это тем более тяжело для экономики Грузии, потому что произошло неожиданно. Однако мы вышли из шокового состояния. В перспективе это даже хорошо. Мы будем экономить энергию, приближаться к европейским стандартам, и мы найдем альтернативные пути получения энергии.

- Вы хотите быстро избавить свою страну от зависимости от России, еще до наступления следующей зимы. Не вводите ли вы свой народ в заблуждение, хотя бы отчасти?

- Мы работаем над этим уже в течение некоторого времени. Мы разрабатываем наши водные гидроэнергетические ресурсы, здесь у Грузии есть большой потенциал. Еще один вариант – найти новых поставщиков энергоносителей: в Центральной Азии, в регионе Каспийского моря. Там существуют огромные запасы, и эти страны продают энергоресурсы по очень низким ценам. Нам нужен еще один трубопровод, который будет идти от Каспийского моря через Грузию в Европу. Поиск альтернатив создает концию. А монополия убивает рынок и пытается превратить его в политику.

- В этом году Россия председательствует в "большой восьмерке" и собирается сделать главным вопросом энергетическую политику. Что вы ожидаете от этого?

- С Москвой нужно находить общий язык, но на основе принципов. Нельзя, чтобы один получал выгоду, а все другие несли большие потери. Глобализация создана не для закрытых обществ и систем. Свободу нельзя пресечь, это должно действовать и в России. Страны "большой восьмерки" должны понять, что с Москвой нужно поговорить на эту тему.

- Какую роль будет ать Европа, которая очень заинтересована в хороших отношениях с Москвой?

- От тесного сотрудничества могут выать все, включая соседей России. Однако отношения должны строиться на основе принципов и общих ценностях. Наши отношения с Европой, во всяком случае, основываются на том, что мы верим в одни и те же ценности.

- Почему тогда Грузия не выходит из СНГ?

- СНГ определенно находится в плохом состоянии. Свободное перемещение товаров и людей не функционирует. В Грузии даже введен визовый режим с Россией и Белоруссией – с Белоруссией потому, что она боится нашей революции. С другой стороны, мы тесно сотрудничаем с Украиной и нашими кавказскими соседями. Кроме того, страны Центральной Азии много инвестируют в нашу экономику. К тому же, очевидно, что даже Грузия и Украина не очень скоро станут ами ЕС. А этим странам, которые находятся на переломной стадии развития, но которым еще слишком далеко до вступления в ЕС, необходима альтернатива.

- Чем скорое вступление в НАТО могло бы помочь Грузии?

- Это очень поможет всему региону и, я думаю, России тоже. Проблема в том, что Россия находится в процессе самоопределения. И самый важный вопрос заключается в том, где проходят ее границы. Если Грузия станет ом НАТО, это будет сигналом для мирного решения конфликтов о границах с Россией. НАТО помогло бы в этом. Однако если вступление в НАТО затянется, то националисты в Москве скажут: давайте и дальше оказывать давление – так мы держим НАТО на расстоянии.

- Ожидаете ли вы гарантий безопасности от Запада?

- Нет. Ситуация в Грузии стабильная. Единственную угрозу безопасности представляет присутствие российских военных на территории страны. Чем дольше оно продолжается, тем больше становятся риски. Между тем регион является важным и для Европы, например для транзита энергоносителей.

- ЕС в данный момент слишком занят самим собой. Не опасаетесь ли вы того, что Грузию так и будут держать на расстоянии?

- Я знаю, что большинство политиков, которые занимаются этим, предпочли бы ничего не слышать о Грузии. Я не хочу еще больше их раздражать. Стратегически мы будем интегрированы в расширенную Европу. Мы включены в европейскую политику соседства, в прошлом году наш экономический рост составил 9%, нам от Европы нужна не помощь, а сотрудничество. Мы хотим сотрудничать, хотим получить доступ к европейскому рынку. Это принесет больше, чем непосредственная помощь.

- Тем не менее, эйфория, связанная с революцией, улетучилась как на Украине, так и в Грузии. От революции ожидали слишком многого?

- Назовите мне хоть одну европейскую страну, где правительство поддерживает 70% населения. Во время газового кризиса мы пользовались таким же одобрением, как и во время революции. Когда люди почувствовали давление и опасность, они снова сплотились. Это сильный инструмент для дальнейших реформ. У нас уже самый низкий подоходный налог, среди стран бывшего Советского Союза у нас самый низкий уровень коррупции, не считая Эстонии. Проблема, однако, в том, что мы теряем традиционный российский рынок. Поэтому нам нужно выйти на европейский.

- Однако критика существует: Amnesty International, например, говорит, что в тюрьмах все еще продолжают пытать заключенных, а по поводу реформы судебной системы юристы говорят, что вы перегибаете палку с увольнениями судей.

- И при этом в каждом отчете по ситуации в Грузии говорится об успехах. Конечно, не все безоблачно. Но скорость, с которой в Грузии проводятся реформы, самая высокая в Европе с начала 1990-х годов. Мы избавились от коррумпированной милиции, сняли 60% административных работников, то же самое происходит и в судебной системе: коррумпированные судьи нам абсолютно не нужны.

Франк Нингуйзен, "InoPressa"