Збигнев Бжезинский – Збиг, как почтительно-фамильярно называют его друзья, не нуждается в представлениях. Вот уже три десятилетия его имя не сходит со страниц мировой прессы. Сотрудник Госдепартамента в 1960-е годы, советник в администрациях Джона Кеннеди, Линдона Джонсона, председатель Совета национальной безопасности в администрации Джимми Картера – таковы некоторые ступени его карьеры в органах государственной власти. Кроме того, Бжезинский – авторитетный политолог, автор многих работ по вопросам внешней политики и международных отношений. В настоящее время – советник Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне.

В годы холодной войны Збигнев Бжезинский был одним из самых яростных и непримиримых противников коммунизма. Он не принадлежал к числу тонких и искусных дипломатов, как, например, Киссинджер, а выступал против того, что он считал мировым злом, с открытым забралом. В советской прессе тех лет его фамилию часто называли с прилагательным «небезызвестный». Бжезинский бил по самым уязвимым точкам коммунистической идеологии и системы, и в Москве побаивались его критики.

Однако Бжезинский не был только бойцом пропагандистского фронта. Занимая ключевые посты в американском административном истеблишменте, он участвовал в планировании важнейших политико-стратегических операций, направленных на подрыв советского могущества. Одна из них, которой Збиг особенно гордится, – это искусное втягивание Советского Союза в афганскую авантюру. Как теперь стало ясно, американские секретные службы начали помогать моджахедам в Афганистане задолго до советского вторжения в эту страну – примерно за шесть месяцев – именно с целью спровоцировать такое вторжение. В тот день, когда Картер подписал первую директиву о секретной помощи противникам просоветского режима в Кабуле – 3 июля 1979 года, – Бжезинский направил президенту Картеру записку, в которой предсказал: эта помощь вызовет советское военное вмешательство.

И не ошибся. Кремль купился на хитроумный ход противника и двинул войска через границу, ссылаясь на необходимость пресечь секретную операцию американских спецслужб. Началась десятилетняя кровавая война, которая принесла неисчислимые жертвы и страдания афганскому народу. Потери Советского Союза – более 14 тысяч человек. Среди них представители всех народов страны: русские – 6888, украинцы – 2378, узбеки – 1066, белорусы – 613, татары – 442, казахи – 362... Это погибшие. А еще десятки тысяч раненых, изувеченных, тех, кому война сломала жизнь. На постсоветском пространстве никогда не забудут эту скорбную статистику, никогда не простят впавшим в маразм кремлевским старцам их преступления.

А Бжезинский злорадно потирал руки. Он написал очередной меморандум Картеру: «Сейчас у нас появилась возможность устроить СССР его собственный Вьетнам».

Афганская авантюра нанесла Советскому Союзу огромный политический ущерб, истощила его экономику. Она приблизила крах коммунистической системы, и к этому ее подтолкнул Збигнев Бжезинский. При этом он нисколько не сожалеет о жертвах и неисчислимых страданиях людей по обе стороны конфликта. Не сожалеет он и о том, что США вооружали и обучали моджахедов – будущее ядро всемирной террористической организации. Отвечая на вопрос французского журналиста, он сказал: «Что важнее для мировой истории? Талибы или развал Советской империи? Несколько подогретых мусульман или освобождение Восточной Европы и конец холодной войны?»

Иначе говоря, чтобы победить советское, коммунистическое зло, Бжезинский был готов взлелеять фундаменталистское, террористическое зло. Спустя годы такая линия отозвалась взрывами нью-йоркских небоскребов и направлением американских войск в Афганистан.

Бжезинского и тогда не мучили сомнения, и сейчас их у него нет. Он бескомпромиссно выступает против всего, что считает проявлением российского империализма, авторитаризма. Но при этом не колеблясь критикует и некоторые элементы политики Белого дома – например, вторжение в Ирак, нежелание вести переговоры с Ираном.

Бжезинский известен как рыцарь холодной войны, но также и как блестящий аналитик, мыслитель, выдающийся эксперт в международных делах, чьи прогнозы развития обстановки в мире поражают своей глубиной и подчас парадоксальной неожиданностью.

Иногда говорят, что на оценках, которые делает Бжезинский, сказывается его польское происхождение, укоренившаяся историческая боль, нанесенная полякам царской Россией и сталинским Советским Союзом. В Европе многие страны и народы враждовали между собой, но теперь учатся жить в рациональном и разумном сообществе, хотя и не забывают прошлого. Бжезинский как будто все еще ведет неоконченные битвы, добиваясь полного разгрома несуществующего противника. Хотя он и признает, что мир за последние двадцать лет неузнаваемо изменился, в том числе и в духе его предвидений.

В интервью «Новое русское слово» Збигнев Бжезинский приводит некоторые примеры своего нестандартного политического мышления.

– В чем суть геополитической трансформации, произошедшей на постсоветском пространстве? Предсказывали ли вы такую трансформацию? В чем вы ошибались в своем анализе?

– Самое важное геополитическое изменение в бывшей сфере советского господства – это распад Советского Союза. Такое развитие событий я предвидел и писал об этом в течение многих лет. Пожалуй, я не ожидал, что это произойдет относительно мирным путем.

– В чем, по вашему мнению, состоят главные тенденции политического развития в постсоветских странах? Можно ли ожидать, что между ними утвердятся более гармоничные и дружественные отношения?

– Полагаю, что самая важная тенденция политического развития в постсоветских странах – это их желание закрепить и защитить свою независимость. Утверждение гармоничных и дружественных отношений между ними и Россией зависит от готовности принять эту реальность и приспособиться к ней.

– Очевидно, что особое значение для укрепления стабильности в регионе имеют отношения Украины и России. Чем объясняются их противоречия и ссоры? Каковы перспективы примирения?

– России трудно принять существование подлинно независимой Украины, которая опережает РФ в демократическом развитии и в своем движении в Европу. В конечном счете, однако, успех Украины в вышеупомянутых процессах ускорит не только эволюцию России, но и искреннее примирение между двумя странами.

– Что вы думаете о попытках создать Союзное государство России и Белоруссии?

– Объединенное государство России и Белоруссии будет означать, что белорусы утратят свою независимость.

– Некоторые постсоветские государства упрекают Россию в попытках даже сейчас ать роль большого брата. Вы полагаете, что РФ все еще лелеет какие-то имперские амбиции?

– Некоторые люди в России точно лелеют имперские амбиции. Это видно по тому, как она ведет себя по отношению к Белоруссии, Молдавии, Украине, Чечне, а также к некоторым странам Балтии...

– Однажды вы сказали, что современный мир является одновременно однополярным и многополярным. Не означает ли это, что сегодняшний мир все-таки многополярный (даже если существует только одна сверхдержава)? Или, может быть, такие концепции вообще носят искусственный характер, это продукт рассуждений политологов?

– Не припомню, в каком контексте прозвучало это мое заявление. Но в целом соглашусь с тем, что большинство таких концепций являются слишком абстрактными.

– Такие страны, как Польша, балтийские государства, склонны предъявлять политические, мые и финансовые претензии к России за ущерб, нанесенный в годы господства коммунистического режима. Но ведь россияне пострадали от этого режима в неменьшей степени и в конечном счете свергли его. Не считаете ли вы, что исторический принцип требует рассматривать и оценивать политические события прошлого в историческом контексте?

– Я думаю, что российское государство, которое считает себя правопреемником Советского Союза, должно при­знать, что сталинский режим был террористической и преступной организацией, он причинил огромные страдания не только русскому народу, но и тем народам, которые Кремль порабощал. Такое признание совершенно определенно способствовало бы улучшению отношений между Россией и ее соседями, особенно западными.

– Вы выдвинули идею созыва консультативного саммита по глобальной безопасности. В чем вы видите его необходимость?

– Необходим более жизнеспособный механизм для обеспечения глобальной безопасности. Существующая ныне структура Организации Объединенных Наций неадекватна, так как она не отражает нынешние реальности расстановки сил. В своей статье в журнале The American Interest я более детально очерчиваю, чем такой консультативный саммит может заниматься и кто может войти в него.

MIGnews