Дэвид Джон Мур Корнуэлл, должно быть, был прекрасным шпионом, прежде чем стал суперпопулярным автором детективных романов, пишущим под псевдонимом Джон Ле Карре. В настоящее время он приехал в Испанию на презентацию своей книги «Песнь миссионеров», которую можно назвать его протестом против новой колонизации, которой подвергается Африка. Богатства Конго, многонациональные компании и невинный переводчик-метис Салво, который участвует в секретных совещаниях по установлению мира, – на этом фоне разворачивается сценарий его новой книги о шпионаже.

- Я хотел сделать доброго героя, чтобы читатель узнавал себя в Салво. Поэтому было необходимо, чтобы у этого человека было доброе сердце. Сегодня нам приходится поступать так же, как и Салво, выясняя для себя: ислам хороший или плохой? Соединенные Штаты хорошие или плохие? Мы стараемся установить контакты с обществом, где преобладают авторитарные люди, обществом сложным и обманчивым, и разочарование в конечном итоге превращается в своего рода освобождение.

- В своих последних интервью вы с гневом и раздражением говорите о нынешней международной ситуации. Салво поступает аналогичным образом. Эта книга похожа на некую личную этическую повстанческую войну в отношении мира.

- Сегодня невозможно писать без политического настроения. Традиция, в соответствии с которой говорилось о мировых событиях при помощи литературных приемов, или исчезла, или ее связывают с авторами триллеров. Иначе было в XIX или XX веке, когда жили такие писатели, как Джордж Оруэлл, критиковавшие систему. Принимая во внимание, что мы живем в мире самообмана, в котором правда стоит на одной стороне, а общественное понимание правды – на другой, я пытаюсь рассказывать истории, которые устанавливают мост между этими двумя ситуациями. С 11 сентября мы видели лишь элементы антилиберальных репрессий, о которых необходимо говорить. В Великобритании и в Соединенных Штатах правительства крадут свободу личности. Мы стали свидетелями стольких искажений истины, что оказались в мире фантазий, который пичкает нас фантастическими рассказами о войне.

- Но теперь, когда Ирак оккупирован, возможно...

- Сейчас еще хуже, потому что Блэр просит позабыть, как мы к этому пришли, и найти решение. Мы не должны этого забывать: важно знать, как мы вступили в эту войну. Потому что были нарушены все правила: это был беспрецедентный акт агрессии, и общественное мнение, которое его поддержало, поступило так потому, что было обмануто. Я не хочу быть пророком, но в тот момент, когда я хочу распутать все нити и развить истории, я хочу, чтобы это были бунтарские истории. Я хочу, чтобы читатель закрыл книгу не со словами: «Я хотел бы быть им», – а со словами: «Бог мой, я мог стать им!»

- Да. Мы пришли к великой глобальной катастрофе. Западный стиль жизни и процветание приводят к невыносимым последствиям. Сражение в подобных условиях разворачивается за природные ресурсы. Россия уже поняла, что газ и нефть в качестве оружия намного более эффективны, чем ядерное оружие. Скрытый смысл вторжения в Ирак ясен: нефть. Китай производит каждую неделю 10 тысяч новых автомобилей, но у него нет нефти. В высших геополитических кругах США испытывали глубочайший страх, что Китай наложит руки на иракскую нефть раньше, чем они.

- Да. Конго по природным богатствам – это, возможно, самая богатая страна в мире. В гуманитарном отношении – самая бедная. В этой стране всего 45 км асфальтированных дорог, и повсюду царит террор. В романе все оказывается в руках одного картеля. Конференция, о которой Салво должен собрать информацию, призвана создать демократический Киву, в реальности же участники договариваются о контроле над местодениями в Восточном Конго, в частности, речь идет о местодении металла колтан, необходимого для электронной промышленности.

- Здесь нет ничего нового: Россия – это проблема в проблеме. После белых царей пришли цари красные, а теперь там цари серые. По причине войны с терроризмом мы достигли соглашения, в соответствии с которым российская империя может делать у себя все, что ей покажется нужным. Отсюда и чеченский кошмар.

- Случай с Литвиненко трагикомичный: ни одно убийство в истории не оставляло столько следов. После войны в Афганистане Россия оказалась переполнена оружием, у них в каждом военном холодильнике был радиоактивный материал. У КГБ обширная история связей с преступным миром. По моему мнению, у Литвиненко были имена людей, вовлеченных в крупные коррупционные дела и убийства, а также список кучи дураков, нанятых тем или иным олигархом.

- Не думаю. Я написал «Русский дом» после поездки в Россию в 1988 году. Я ошибался как идеалист. Я думал, что речь идет о коротком периоде истории, за время которого мы могли бы перестроить мир.

- История Конго началась с прочтения прекрасного текста, его автор познакомила меня с экспертом по международным кризисам. И мы втроем отправились в Конго. Я взял интервью у полковника племени маи-маи, посетил ночной клуб. В одном лишь Букави за пять дней мы пережили два городских восстания. Я недолго нахожусь в таких странах: лучше писать сразу же после того, как ты установил первые контакты, потому что ты все очень остро воспринимаешь. Обычно я делаю пометки в маленькой тетради, но так, как это событие увидел бы персонаж. Свои лучшие произведения я пишу, когда могу возить с собой своих персонажей. Как будто бы это мои тайные друзья. Они смотрят и разнюхивают. У меня в этот момент, как у главного героя «Парфюмера», пропадает запах.

Inopressa