Экс-председатель Верховной Рады Владимир Литвин объяснил, почему премьер и президент не уживаются на одной политической кухне.

— Очевидно, что реинкарнация СЭЗ, предоставление налоговых льгот предприятиям ГМК и другие бюджетные инициативы Кабмина свидетельствуют о том, что власть вынуждена работать с оглядкой на крупный бизнес. Впрочем, иначе в современной Украине и быть не может — Кабмин нарвется на неприятности, если не будет учитывать интересы ФПГ. В свое время Леонид Кучма, обладая несопоставимо большими полномочиями, чем Виктор Янукович, пробовал дистанцироваться от олигархов и это закончилось кассетным скандалом. А затягивание бюджетного процесса объясняется, прежде всего, тем, что правительство не уверено, подпишет ли президент закон о госбюджете-2007.

— Не думаю, скорее, изменились правила ы. Это раньше крупные собственники имели резоны договариваться непосредственно с президентом, от решений которого зависело все в этой стране. Сейчас, к примеру, Ринат Ахметов заинтересован в стабильности, преемственности власти и законодательных гарантиях неприкосновенности капиталов. Пока такие гарантии крупному бизнесу дают контроль над Кабмином и парламентом. С президентом олигархи налаживают отношения (восстанавливают гетманские столицы, отстраивают Арсенал и т. д.), скорее, по инерции. Ющенко должен этим пользоваться и, как бы это трудно ни было, нести ответственность за происходящее в стране, несмотря на то, что фактически исполнительная власть принадлежит Кабмину. Крупные собственники заинтересованы в экономической и политической стабильности, а не в противостоянии внутри власти.

— Политреформа дискредитирована в зародыше. Проблема в том, что конституционные изменения приняли только для того, чтобы вывести страну из острого политического кризиса. Перед принятием документа в него внесли изменения, депутаты даже не знали, за что голосуют... Сейчас премьер и президент по-разному трактуют измененную Конституцию, каждый — в свою пользу. Причем позиции Кабмина объективно сильней и, следовательно, премьер и ы правительства пытаются расширить властные полномочия. Виктор Ющенко и его команда (в большей степени, чем он сам) пытаются сохранить контроль над рычагами управления.

Все это усугубляется несовместимостью жизненных установок и ценностей Януковича и Ющенко. Виктор Федорович принадлежит к прагматичным украинским политикам и явно представляет интересы крупных промышленных регионов. Тогда как Виктор Андреевич — ик, апеллирующий к мировоззренческим ценностям и идеологии.

Премьеру и президенту сложно понять друг друга. Да и уровень культуры представителей обеих команд оставляет желать лучшего. Вспомним, к примеру, заявления, которыми бросались представители президентской команды после победы на выборах в 2005 г., и поймем, что регионалы сейчас отыгрываются. Не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что Ющенко называют проамериканским политиком, а Януковича — пророссийским.

— Я не знаю, о чем Альберт Гор беседовал в 2001 г. с Леонидом Кучмой. Даже я, будучи главой президентской Администрации, не был допущен к переговорам. И тем не менее, я считаю, что прозападная ориентация Ющенко очевидна. США открыто заявляют, что их цель — сменить режимы в постсоветских странах. Известный техасский профессор Куперман дает понять, что, катализируя преобразования в Украине, США опосредованно через неправительственные организации финансировали определенные партии. Не менее очевидно, что в 2004 г. официальная Россия делала ставку на Виктора Януковича.

— Раскол не нужно разыгрывать, он существует, но, к сожалению, пока не воспринимается нашими политиками всерьез. Впрочем, любая страна является объектом пристального внимания сверхдержав, а Украина, занимающая стратегически значимое геополитическое положение, — в особенности. Для России вопросы влияния на Украину и обеспечения собственной безопасности — одного порядка. Для США Украина важна как плацдарм для реализации своей политики в отношении и РФ, и ЕС. Наши же политики заняты только собой и борьбой за власть, украинское государство — это коммунальная квартира, где постоянно происходят стычки и выясняются отношения.

— Каждый хочет добраться до холодильника первым. В Украине, если верить заявлениям руководства ГлавКРУ, могут продавать нерастаможенный импортный газ... Но это не значит, что Газпром занят целенаправленной экономической экспансией, просто кто-то в Украине и России был заинтересован в реализации соответствующей схемы. РФ, если бы хотела, уже давно получила бы контроль над украинской экономикой. Возможностей для этого у нашего соседа предостаточно.

— Скажем, после принятия закона о доступе филиалов иностранных банков в Украину, россияне, если захотят, поглотят нашу финансовую систему. Уставный капитал среднего российского банка равен совокупному капиталу всех украинских. Газпром вполне может взвинтить цену на газ и довести украинские предприятия до банкротства. Особенно сейчас, когда межправительственный договор, привязывающий цену на газ для Украины к цене транзита по ее территории, фактически денонсирован.

— После того как украинская сторона подняла вопрос о пересмотре газовых соглашений, россияне настояли на подписании протокола, где зафиксировали, что договоренности изменяют по инициативе Украины.

Кто из украинских чиновников инициировал изменение газовых соглашений в 2005 году?

— Тот, кто хотел сделать свою компанию посредником между Газпромом и Нефтегазом.

— Ее подписи под соответствующими документами нет.

— Руководителей Нефтегаза и Газпрома.

— Утверждаю со всей ответственностью — нет. В 2004-2005 гг. в Украине вообще не было силы, которая могла бы утопить Майдан в крови. Сотрудники МВД были деморализованы и, получи отмашку, отказались бы выполнять команды. На заседании СНБО Украины рассматривался вопрос о том, чтобы разблокировать ул. Банковую и Грушевского при помощи милиции, но министр внутренних дел заявил, что это невозможно. Внутренние войска могли разблокировать улицы, но сами оказались бы в кольце... Да и вообще — прозвучи команда о применении силы, Украиной бы сейчас занимался Гаагский трибунал.

— Это просто слухи, которые кто-то запустил в восприимчивую толпу.

— Если бы я находился под влиянием Кучмы, он не рассказывал бы обо мне анекдоты. Мы обсуждали с ним те или иные вопросы, если не находили консенсус — разговор заканчивался достаточно просто. Все, кто меня знает, могут подтвердить, что я не поддаюсь влиянию. Достаточно сказать, что именно я не дал президенту объявить перерыв в работе парламента с сентября 2004 года до конца президентских выборов.

— Безрезультатно. Он, например, предлагал побыстрее провести законы, обязательные для вступления Украины в ВТО. Я, в свою очередь, предлагал ему склонить к голосованию за эти законы представителей оранжевой коалиции, о которой так много говорили.

— Жизнь покажет. В Украине можно влиять на принятие значимых решений, не будучи во власти, а можно быть депутатом-кнопкодавом и протирать штаны в сессионном зале. Нужно дожить до следующих парламентских выборов.

— Он их не выал.

— Лично я ни у кого денег не брал, и рассчитываться мне не за что.

— Спросите у самих бизнесменов, мне неизвестно, платил ли кто-то за места в списке блока. Во всяком случае, я на эту тему переговоров не вел. Кстати, наш блок рекламировался на телеканалах не чаще, чем Партия регионов и Наша Украина. Поэтому я не могу согласиться, когда нашу кампанию называют одной из самых дорогостоящих. Финансовые отчеты наша политическая сила не скрывает. В свое время в нашей партии было около 700 тыс. человек плюс ы других партий... Считайте, что люди сдали по одной гривне.

— Можно, хотя Украине, к счастью, далеко до России, где есть целые структуры, легально торгующие званиями и дипломами. В нашей стране спрос на ученые степени формируют, в основном, политики, считающие, что печатать регалии на визитках престижно. Но это проблема не столько НАН Украины, сколько специализированных советов при высших учебных заведениях. В университете им. Тараса Шевченко, к примеру, нужно отстоять очередь, чтобы защититься, в спецсоветах при академических учреждениях очередей нет. Псевдо-ученых штампуют периферийные учебные заведения, спецсоветы которых ВАК время от времени отстраняет от работы. Но даже ВАК не может быть заслоном. Проблема в бедности украинских ученых. Вряд ли можно требовать от человека принципиальности, если ему не за что жить.

— Кандидатская стоит от $5 тыс., докторская — в зависимости от дисциплины и сопровождения — до $50 тыс.

— Мне просто приписали авторство одной из публикаций, подготовленных штабом во время предвыборной кампании в 2002 году. Если бы моя репутация действительно была подмоченной, меня, поверьте, не избрали бы вице-президентом академии. Меня, кстати, еще и в организации убийства обвиняют, так что, прикажете, умереть?

— Я и в футбол аю, и плаваю, и за лошадьми ухаживаю. Чтобы все успевать, меньше сплю.

— У меня нет любимого клуба. Украинский футбол, к сожалению, на достаточно низком уровне. С удовольствием могу посмотреть матчи английского чемпионата — тамошние клубы демонстрируют жесткий и бескомпромиссный футбол, также люблю артистизм и импровизации итальянцев.

Наталья Гузенко

«Контракты»