Слушая Игоря Грынива складывается впечатление, что он во многом прав. Президент действительно несколько изменился, его команде и вправду не хватает стратегического мышления и интеллектуализма, а единственным шансом не допустить реванша Виктора Януковича является объединение Ющенко и Тимошенко. Но, разговаривая с Игорем Алексеевичем, трудно понять: он и по-настоящему за родину и победу добра над злом, или понарошку? Видимо, как говорит наш герой, правда действительно всегда сложней.

Как бы ни было, но случилось то, что случилось: партия «Реформы и Порядок», считающая Виктора Ющенко своим «Лениным» со дня основания, идет на выборы-2006 с Юлией Тимошенко. То есть, чего греха таить, меж двух берегов ПРПисты выбрали не родной. Человек, называющий себя профессиональным политтехнологом, утверждает, что не намерен не то, что подбрасывать дрова в костер, а, напротив, будет держаться подальше от огня. И дело вовсе не в том, что Игорь Алексеевич боится обгореть – просто не привык греться на попелищах?

Избирательная кампания – это не просто война между людьми, это, прежде всего, война идей. То есть важно, что станет темой кампании, и что на самом деле есть основным конфликтом этой кампании.

Нет, я хочу все-таки говорить о каких-то более серьезных вещах, чем о просто должностях. Если бы мы сейчас взяли тезисы избирательной кампании Виктора Андреевича Ющенко, то увидели бы, что основным конфликтом кампании 2004 года был конфликт между властью и народом. Не между Востоком и Западом, как это старались втюхать, а именно между людьми и коррумпированной властью...

Сегодня, особенно в контексте всех этих союзов-не союзов, я задумался: “А что же на самом деле может стать парадигмой новой кампании?”. Важная деталь:

складывается впечатления, что нет конфликта между репрезентантами Востока, например, Януковичем, и Запада — Ющенко. Они договорились: Меморандум подписали, и Виктор Андреевич даже, наверное, психологически созрел, чтобы Виктор Федорович стал премьер-министром в следующем правительстве. То есть, эта идея уже не вызовет раздражения, когда-то присутствовавшего у Виктора Андреевича. Этот конфликт снят. Но не снят другой конфликт: между властью и народом. На самом деле преступная власть, о которой мы так много говорили, была олицетворением определенных правил, а не персон. Сегодня эти правила продолжают действовать.

Если бы сегодня существовал Ющенко образца 2002 года, и действительно люди осознавали бы этот конфликт, была бы новая революция. Но за такой короткий промежуток времени это не возможно – ни создания нового героя, ни созревание ситуации. Хотя мы на самом деле понимаем, что „дракон не убит”. То есть, повторю: не изменились правила ы. Об этом сказал сам Виктор Андреевич в выступлении на День Независимости: “Изменились лица во власти, но лицо власти не изменилось”. Это лицо власти постоянно мимикрирует к тому, чем оно был год ли два назад. Более того: с каждым днем идет тенденция не к изменению правил, а, наоборот, есть динамика возвращения к старому. То есть, если в начале года боялись братья взятки и от страха не брали, то теперь не боятся. И дракон воздается по полной программе.

Да, но он был загнан в уголок и готовился к смерти. Впрочем, наиболее страшно – это дракон в себе. То есть, стали ли люди иными? Думаю, что в этом плане дракон действительно убит. Возможно, я оптимист, но я верю, что люди стали другими. Что есть большое количество людей, которые никогда уже не будут...

...да, быдлом. В особенности среди журналистов это ощущается. То есть, если раньше была какая-то безысходность, то сегодня этого нет. Люди все равно будут говорить так, как они считают нужным, людям понравилось быть свободными. Каждому человеку, который ощутил свое достоинство, даже если длительное время он был подавлен, очень не хочется возвратиться в состояние сгорбленных плеч. И тут стопроцентно положительные изменения.

Хотя возникает новый вопрос: присутствует ли осознание того, что мало измениться самому, а нужно еще и бороться за изменение всей системы. С этим, думаю, очень сложно, поскольку люди разочаровались. Люди не готовы снова бороться за свою позицию, условно говоря, напрягаться, вставать со стула, куда-то идти...

Не думаю. Это же вправду классно, когда появляются общественно-активные люди, когда народ стал нацией, когда достоинство появилось, гордость за свою страну, за себя. Как это можно использовать? Хотя здесь у меня есть вот какое предостережение. А где наша идеологическая, скажу модным словом, “доная карта”? Доная карта есть на то, как вступить в ЕС, как снизить налоги, как продать „Кривосталь”... Это более или менее профессионально делается. А вот чего нет, так это доной карты лидеров-проводников, как сделать из народа современную нацию, как переключить площадной энтузиазм на конструктивные цели, как сделать, чтобы людей, гордящихся своей страной, становилась с каждым днем большей? Необходима не только национальная идея, но и национальная стратегия.

Институт стратегических исследований не является министерством пропаганды – это, во-первых. Национальный институт стратегических исследований есть мозговым центром при Президенте Украины. И, очевидно, потребителем информации может быть, прежде всего, Президент. К сожалению, мне сложно сейчас оценить, почему так произошло, но я констатирую практическое отсутствие любого интерактивного контакта с Президентом. То есть, я хочу сказать, что я имел эту карту, имею ее сейчас, но ее никто ни разу не требовал, и мне, соответственно, не удалось ее озвучить.

Президент имел определенные претензии ко мне за то, что я редко с ним встречаюсь, то есть пассивный. Каждый раз я отвечал одно и тоже: “Чтобы встретиться со мной, вам об этом нужно сказать не мне, а вашим помощникам”. Пять эшелонов пулеметчиков, которые отстреливают на далеких подходах всех, кто хочет что-то сказать Президенту, в особенности, если они имеют что сказать, а не пришли просить, - это действительно было проблемой. Виктор Андреевич говорил: “Давай в пятницу”. А аппарат переносил с пятницы – на вторник, со вторника – на пятницу.

Не я пулеметчиков выставлял, не я убирал... (Смеется)

То есть?

При чем здесь я?

Не заают. Я скажу о другом. Этот ваш тезис – одна из классических ошибок людей этих пяти границ. Происходит демонизация определенных людей, способных, по моему мнению, формировать идеи и концепции. А мои амбиции заключаются в том, что я зачисляю себя к тем, кто всегда приходит с какими-то стратегическими идеями, с новыми концепциями. Но у нас на таких людей не только нет спроса, а и, на мой взгляд, происходит сознательный отстрел всех, кто может спорить, высказывать абсолютно другие концепции, чем предлагает, например, ежедневное окружение. Поэтому ответ такой: к сожалению, ни к одному проекту, которые сегодня реализовываются, в том числе избирательным и чисто политическим, я непосредственного отношения не имею.

 

Тоже нет. Я был одним из авторов концепции структуры блока „Наша Украина”, стратегии избирательной парламентской кампании 2002 года, президентской 2004 года, позиционирования кандидата в Президенты не как представителя политических партий, а как самовыдвиженца и выразителя интересов народа, концепции создания прямых коммуникаций Президент — народ без посредничества всяких советов, партий и ов. На сегодняшний день ни одна из моих идей не реализовывается ни в одной из политических структур. Возможно, за исключением партии „Реформы и порядок”.

В том числе.

Не буквализируйте! Мой ответ не от Фройда, то есть я не проговорился, мне просто цифра пять нравится.

Я думаю, что был момент коллегиального заговора.

Нет, наоборот! Сейчас он более разомкнут, чем было еще два месяца назад. Думаю, сейчас с Президентом было бы легче встретиться, не смотрясь на то, что тогда я был директором базового института, единой аналитической структуры, которая существует непосредственно при Президенте. Если бы я действительно хотел с ним сегодня встретиться, думаю, Виктор Андреевич согласился бы, у меня такое складывается впечатления.

У меня нет необходимости высказывать Президенту какие-то новые идеи. Позиции, на которые я стою и относительно текущих вопросов, и относительно выборов, он знает. Я считаю конфликт Ющенко-Тимошенко вредным для обеих сторон и таким, который будет иметь катастрофические последствия для обоих. Если необходимо будет озвучить конкретные идеи и пути решения этого конфликта, я всегда готов к разговору.

По 24-му августа была созданная специальная рабочая группа, в которую входил и я. Было несколько концепций этого выступления – более оптимистичное и более критичное. Потом была дискуссия, и я отстаивал проведение дня Независимости как праздника. В этот день следует говорить об оптимистичных достижениях нации, а не о проблемах.

Слова о правительстве на самом деле не являются такими принципиальными. Главный мессидж был такой: “Мы великая нация с великой историей и великим будущим”.

Когда? Первый раз или второй?

Не я. Но давайте будем последовательными. 24 августа не было ни одного нового тезиса относительно правительства. Наоборот: к тому времени последовательно Президент во всех своих ых высказываниях поддерживал правительство. И на заседаниях Кабмина, и в оценках 100 дней власти, и 24 августа — положительная оценка. Ключевым конфликтом, который тоже был ым, был раздор в самой команде. И я думаю, что все решения, которые были приняты, были связаны, в первую очередь, с желанием этот, как говорил Президент, узел разрубить. Поэтому отрицательная оценка правительства, по моему мнению, не является объективной.

Вопрос не в пунктах. Правительство справилось с чрезвычайно сложной ситуацией, которую оно получило в наследство. И не потому, что мне кто-то более симпатичен, кто-то – менее, но я четко понимаю, что любая другая команда с ситуацией весны 2005 года не справилась бы. Нет в Украине более динамичной команды, способной к антикризисным действиям.

Стоп! Это разные вещи. Я не говорю о том, хороша или плоха для государства ручная экономика, я говорю об эффективности правительства. Правительство получило очень сложные задания после избирательной кампании: дырявый бюджет на фоне высоких ожиданий народа...

Да! И никто не верил, что наполнится касса. Но она была наполнена, и не за счет увеличения налогов.

А что, надо было импортеров поддерживать? Или, может, экспортеров?

На самом деле мы залезли в такие экономические дебри, где лучше ориентируется Виктор Пинзенык, а не мы с вами. Как политик я понимаю, что основной вызов того времени был услышан. То есть ожидания, которые были у людей, выполнены. А это выплата обещанных зарплат и пенсий, а не сокращения их...

Долги есть, ведь фактически предыдущее правительство жило в кредит. То есть, оно вычистило полностью все налоги, пенсионные фонды, все. И только самоубийцы или амбиционные экономисты могли пойти в правительство Тимошенко. Они имели эти амбиции — они это сделали!

Не надо гиперболизации, были и ошибки. Например, они должны были сказать правду, что делают социальный бюджет, но следующий бюджет будет уже бюджетом развития. Так же должны были сказать, что реприватизация возможная только с объектами, которые были приватизированы под самые выборы, в 2003-04 годах. Как говорил один известный олигарх, когда все знали, что можно брать все, но касса – впереди. Не стоило говорить слово „реприватизация”, составлять непонятные бесконечные списки.... Список должен был вместиться на одном листочке. Да, я либерал, и по моим правилам и этот листок писать было неправильным. Но политика никогда не бывает по учебникам, и должен был быть найден компромисс. Народ требовал гильотину поставить на Крещатике, и конкретных жертв. В первую очередь, это касалось реприватизации. И мы видим, что на сегодняшний день, после новой приватизации „Кривостали” народ не только получил сатисфакцию, а понял, насколько серьезными были преступления, допущенные предыдущей властью.

Наказаны. Кроме криминальных наказаний, есть еще политическая ответственность. Выборы — это политическая ответственность.

Чтобы вы меня поняли, я расскажу один эпизод. На самом старте президентской кампании в КПИ проходил так называемый демократических сил. И я как человек, отвечающий за стратегию, имел серьезный конфликт в команде Ющенко. Моя концепция состояла в том, что Ющенко должен был общаться со своими приверженцами напрямую.

Все же настаивали на том, что может быть команда Ющенко, может быть президиум, должны быть все вместе. И тогда я очень резко и категорически настоял, и мне удалось провести это, что выборы президентские, и народ в данном случае избирает не команду, и спрашивать будет потом с одной человека, и власть предоставляет одному человеку. И только тогда народ выйдет бороться и умирать, когда он поймет, что он голосовал не за какую-то команду, а именно за этого человека.

Поэтому впервые на сцене вообще не было ни одного стола, ни одного выступления соратников от регионов, от рабочих, крестьян, интеллигенции или еще кого-то. Было единственное выступление кандидата в президенты Виктора Ющенко. Как и потом, когда он на Сочем поле выдвигал свою кандидатуру. Тогда же, за полчаса или за час до а, было специальное совещание, где были серьезные политики и серьезная дискуссия. И Виктор Андреевич настаивал и все настаивали, что надо изменить декорацию сцены, сценарий, а на самом деле, стратегию всей кампании.

Я четко и ясно сказал: профессионализм состоит в том, что каждый должен заниматься своим делом. И я не разрешу, пусть даже физически, чтобы кто-то хотя бы одну табуретку на сцене переставил. А уже право кандидата в президенты поменять своего руководителя штаба, консультантов, заместителей. Но кандидат не может изменять стратегию. И я, не смотря на то, что выслушал за тот день массу неприятных фраз, все это выдержал. После а Ющенко собрал всех участников предыдущего совещания и признал свою ошибку. Так способен поступать только очень сильный человек, реальный лидер. И я не только верил такому лидеру, но и готовый был за него бороться.

Да, я говорю в прошлом и готов говорить в будущем. К сожалению, с настоящим не складывается.

Сегодня в его окружении мало людей, которые могут отстаивать свою позицию, а не сначала услышать мнение Виктора Андреевича, а потом выдвигать свое. От этого большинство проблем Ющенко. Помните, когда Президент пришел в парламент, и его засвистали? Если бы я был помощником Президента и имел возможность влиять, то гарантирую, что лег бы перед этой дверью, но он бы в зал не вошел!

Постоянный представитель Президента потому сейчас и сложил полномочия, что тоже не мог общаться с Президентом регулярно. Я ведь тоже был тогда в парламенте, я тоже мог что-то сделать, только понял, что меня никто не пустит, чтобы это остановить.

Он несколько изменился, более того, я верю, что он снова изменится, в другую, лучшую, сторону.

На самом деле человека не должны интересовать власть и объем полномочий.

В первую очередь, таких великих людей – а Виктор Андреевич действительно человек с большой буквы – должно больше беспокоить, каким он останется в истории. Я глубоко убежден, что Виктор Андреевич является тем человеком, который останется в истории Украины навсегда. Определения, эпитеты еще не расставлены. И на самом деле таким людям, прежде всего, нужно иметь амбиции, думать, каким остаться в истории? Если брать историю Украины, к сожалению, среди последних положительных героев приходится обращаться аж к мудрым князьям. А после этого будем говорить об ошибках Хмельницкого, Мазепы, Петлюры, Грушевского, Винниченко…

Кучма не войдет никогда в историю. Кучма через некоторое время из учебников просто выпадет, и вообще этой страницы в истории Украины не будет.

Это государство, великое государство. Мы не имели в последние триста лет никакого государства. Теперь имеем и все, точка. Вопрос лишь в том, будет ли это государство крепким? То есть, точно также, как Ярославу или Владимиру государство досталось от их же родителей, так и Виктору Андреевичу государство досталось. Теперь надо из этого государства сделать великое. Конечно, европейское, демократическое, цивилизованное, уважаемое в мире. Это — идея.

Все это неправда. Мы такие точно же европейцы, как и все другие. Да, на нас более влияние оказывала Византия, сохраняется влияние нашей сложной истории, и асимметрия внешнеполитическая, ведь рядом с нами большой неевропейский сосед, который не хочет нас ментально отпускать со своей империи. “Моя хата с краю”, или “Два украинца — три гетмана” — абсолютно соразмерны с французскими, например, идиомами. Европейские государства построено на таких же либерально-демократических ценностях, как и у нас. Говорил же Де Голь: „Как можно руководить государством, которое ест триста сортов сыра?”. У нас сегодня снова триста сортов сыра - если мы понимаем, что не о сыре говорим. И ничем на самом деле не отличается украинец от француза. Мы имеем на самом деле много партий, можем между ними выбирать.

На сегодняшний день Ющенко не является Кучмой. На этом я стопроцентно настаиваю.

Нет. Ющенко – не Кучма. Более того: Кучмой может стать следующий премьер-министр. Ющенко останется Президентом всего государства, и если на этом поле кто-то попробует соревноваться с Виктором Андреевичем, это будет его основная ошибка. Не смотря на то, что у него нет никакой доной карты как строить нацию, но Ющенко – человек, имеющий большие цели. Но, по моему мнению, та пустота, которая образовалась в его окружении, не наполняет эти цели конкретными планами. То есть, пока что мы наблюдаем пропасть между самим Ющенко и его окружением. Это не навсегда.

У вас плохие данные.

У вас плохие данные. Я не работаю в штабе блока Юлии Тимошенко. ПРП не является на сегодня участником блока Юлии Тимошенко. Но Партия „Реформы и порядок” намерена блокироваться на этих выборах с блоком Юлии Тимошенко. Соответственно, я как заместитель председателя партии сохраняю и партийную дисциплину, и партийную этику. Пока партия окончательно не определилась, я никогда не буду делать движений сам.

Ну, прекратите. Я этого не буду делать именно потому, что осуществляется подмена основной парадигмы кампании. Война между старыми правилами и стремлениями людей к демократии заменяется войной между Ющенко и Тимошенко. А это не моя война.

Надо вопрос задавать Николаю Томенко.

Он так же. Проблемы этики – очень сложная вещь. Знаете, как точат деталь? В принципе, плюс-минус пара миллиметров считается нормальным. Так и человек в определенных решениях ставит себе собственные этические допуски. Николай Томенко на сегодняшний день себя позиционирует как команды Юлии Тимошенко в правительстве, а не ПРП. Я не осуждаю его за то, что он сегодня в ее солнечной системе. Возможно, если бы я работал в предыдущем правительстве, был ом той команды, мне это было бы более близким. Я же не хочу на этих выборах работать ни в одном штабе. Я как партии, политик, буду активным участником процесса, но как политтехнологу в этой войне мне некомфортно воевать.

В войне всегда есть победители. Но какими жертвами достигается победа, и стоит ли победа жертв, которые принесены? Как говорил один литературный герой: „Я дерусь, потому что дерусь”. То есть следующая война будет…

Где-то так. В этой шахматной партии борьба идет за то, кто большую территорию охватит, а не кто кому мат поставит. Но заканчивается а в шахматы не контролем за территорией — это нужно помнить, а матом. И кто-то обязательно проывает, а кто-то – выает.

Я считаю себя достаточно опытным политиком, и знаю железное правило: если переговоры обсуждаются во время переговоров, то они обречены на поражение. Я не буду отвечать ни на один вопрос о состоянии переговоров между партией „Реформы и порядок” и блоком Юлии Тимошенко. Я могу сказать, что я один из тех, кто ведет эти переговоры. Говорить я буду только о результатах. Если бы вы побывали хотя один раз на мясокомбинате, то вряд ли ели бы колбасу. Если мы начнем обсуждать анатомию переговоров, то сам переговорный процесс будет выглядеть для людей неприятным. И они не будут ходить на выборы, если будут знать всю политическую анатомию.

Я частично все-таки отвечу на этот вопрос. Виктор Михайлович является не только председателем Партии „Реформы и порядок” со дня ее учреждения, но и лидером партии. Доминирующая роль и влияние Виктора Михайловича Пинзеника в этой партии как была, так и сохраняется. Последний съезд в очередной раз показал, что бы там не говорили, что все значительно сложнее. Партия „Реформы и порядок” это многотысячная армия, это серьезные политики...

Нет!Все действительно сложнее.Виктор Пинзенык на самом деле есть одним из тех профессионалов команды, которые, по моему мнению, спасли ситуацию. Он один из тех людей, которые на самом деле никогда не боролись за полномочия. Вспомните: он два раза сам уходил в отставку, когда вообще никто не пробовал его отставлять. Просто он не мог реализовать свои концепции, поэтому шел из правительства. На сегодняшний день он видит, что угроза экономической политике государства на самом деле существует. Думаю, что это было очень сложное для него решения и очень ответственное, - остаться в правительстве. И я в очередной раз могу сказать, что именно поэтому я Пинзеныка поддерживаю, что он даже в таком положении, понимая, что каждый из вас имеет право (условно) бросить в него камень, способен принять непопулярное решение. И партия это поняла, и ни один человек не поставил вопрос об этом. Конечно, он может попасть в коллизию во время избирательной кампании, и ему придется делать какие-то шаги.

Например, не идти в следующий парламент, а сосредоточиться только на работе в правительстве.

Что такое заложник партии? В партии существует дисциплина, принимает решения не председатель партии, принимает решения съезд.

Мне за него не стоит отвечать.

Конечно, возглавить и идти в список Юлии Тимошенко, баллотироваться в Верховную Раду.

Ни к одной. Она, очевидно, говорила о своей политической силе, и о своей квоте. Общий список блока будет формироваться на совсем других основах. Партия „Реформы и порядок” есть исключением, она не вписывается в такую простую концепцию их трех колон.

15% от чего?

Я мог бы сейчас пошутить и сказать, что слово „оптимальная” вообще очень относительное понятие. То есть, где та золотая середина, ведь оптимальность — это середина между возможным и желаемым? Поэтому я не буду отвечать на вопрос, какая цифра является оптимальной.

Прежде всего, я не был противником „Силы народа”, и здесь я не знаю, что отвечать. Я изначально был за создание коалиции „Сила народа” и за неучастие Юлии Тимошенко в избирательной кампании 2004-го, а за привлечение ее на самом первом этапе к избирательной кампании Ющенко. Я был за то, чтобы договариваться на берегу и создавать коалицию с самого начала президентских выборов. Роль Тимошенко в кампании Ющенко была очень важной, может, даже решающей.

Относительно 2002 года, то я отвечал за результат (в особенности в пропорциональной части) блока Ющенко „Наша Украина”. Задача, которая была поставлена передо мною: максимальный результат данного блока. Исходя из этой задачи, я мог комментировать любые альянсы. Конечно, Юлия Владимировна и блок Юлии Тимошенко на тех выборах никогда не мог быть нашим союзником, так как забирал у нас голоса. И, конечно, она была для меня политическим оппонентом, а не союзником.

Я еще раз говорю, что могу сказать о своей личной позиции. Все, что делает Юлия Владимировна Тимошенко за последние полтора года, с момента создания коалиции „Сила народа”, я понимаю и считаю честной работой. Честно работала на Виктора Андреевича, она занимала честную позиция во время работы в правительстве. Хотя подчеркиваю: если начнется прямой конфликт между Юлией Владимировной и Виктором Андреевичем, для меня это будет наиболее неприятно. Я наивно или свято верю, что эти два политика между собою договорятся.

Возможно, так, возможно, иначе. Вы снова возвратились к колбасе. Я пробую говорить, что продукт, который создали эти политики на избирательной президентской кампании, был вкусным и полезным. Но как это делалось – пусть останется делом специалистов колбасного цеха. Я и сейчас считаю, что Ющенко и Тимошенко должны сесть и договориться, как они будут создавать коалицию, кто будет премьер-министром.

Юлия Владимировна, по моему мнению, имеет полное право претендовать после выборов на роль премьер-министра. В конце концов, для этого и сам избирательный процесс. И именно поэтому мы, партия „Реформы и порядок”, идем в блок Юлии Тимошенко, что считаем: этот блок и Юлия Владимировна имеет наиболее прав, чтобы претендовать на должность премьер-министра.

Так как ей доверяют люди. Это - демократия. Так построена Конституция, когда премьер-министром является лидер той политической силы, которая имеет наибольшую поддержку у людей. И если потом эта сила не справляется, она несет политическую ответственность. Так устроен мир.

На сегодняшний день социологи дают реальные шансы Виктору Януковичу. Вот мне это не нравится. И потому я буду поддерживать идею объединения Ющенко и Тимошенко. Но как политик еще и реалистичный, я понимаю, что это объединение возможное при определенных правилах ы. Кто-то должен уступить. Президент стал Президентом. На это работало много людей. Другие полномочия должен получить Премьер-министр. И они должны эти полномочия между собою разделить. Я против того, чтобы Президент был и Президентом, и премьер-министром, и председателем Верховной Рады, и председателем районной, и даже, возможно, сельской администрации. Должны быть и другие люди, которые бы эффективно занимали свои посты. Тимошенко – одна из них.

Бред! Ну не путайте мухи с котлетами! Никто никогда не сможет взять больше полномочий, чем записано в Конституции. По Конституции и премьер-министр, и Президент имеют чрезвычайно высокие полномочия, более того, они разные. Там заложено распределение функциональное, не существует прямой подчиненности, но там есть ответственность. И полномочий для каждого достаточно, чтобы работать не по шесть часов на день, а по 20.

Вы говорите на самом деле, скорее о режиссуре события, а я бы говорил о том, что хотят люди почувствовать в этот день. Люди ждут только одного: единства Помаранчевой команды.

Людей на самом деле интересует две фамилии: Ющенко и Тимошенко, они им доверяют. И тот конфликт открыл, что в командах есть люди, которые не разрешают этим двум фамилиям быть вместе. И их разъединение было ошибкой. Но важная вещь: политики могут ошибаться, могут изменять свою позицию, но они не имеют права врать. Выйти все вместе на Майдан, постоять, а завтра снова воевать— это называется обмануть людей и солгать.

На сегодняшний день Ющенко и Тимошенко ни о чем не договорились, и ответа на те вопросы, которые хотят услышать люди, они не имеют. Поэтому не надо врать людям, что все обстоит благополучно. Это золотое правило.

Знаете, я разрешу себе пошутить. Ни на одной акции, которую проводила „Наша Украина” во время президентских выборов, не было дождя. Думаю, в эту годовщину Майдана будет дождь. Но еще будет много годовщин, когда будет светить солнце.