Сегодняшнее признание независимости Южной Осетии и Абхазии Россией вызвало глубокую обеспокоенность ведущих западных государств. Выдержанное в подобной тональности заявление по этому поводу сегодня распространил и украинский МИД.

«Главред» пообщался с одним из опытнейших украинских дипломатов, бывшим министром иностранных дел Анатолием Зленко о том, к каким последствиям для мирового порядка может привести этот шаг Кремля, окажется ли вследствие его Россия в международной изоляции и чего ожидать отныне Украине – станет ли она «следующей», как пугают нас многочисленные эксперты, или эти опасения беспочвенны.

Анатолий Максимович, оцените сегодняшнее признание Российской Федерацией независимости Южной Осетии и Абхазии.

Понятно одно – это решение не будет способствовать урегулированию конфликта, достижению мира и спокойствия в Закавказском регионе. Это однозначно.

Вместе с тем, мы видим, что основополагающий принцип международного права, принцип территориальной целостности, постепенно начинает нарушаться. В практике международных отношений наблюдается определенный политико-конъюнктурный подход при рассмотрении, в частности, проблем с признанием независимости отдельных автономий. Как ни прискорбно это констатировать, международное сообщество постепенно приучается к такой практике. И это, понятно, подрывает основы мирового порядка и стабильности.

Основная проблема современных международных отношений – это проблема разумного сочетания принципа сохранения территориальной целостности государств и права народов на самоопределение. Между этими двумя принципами, мне кажется, существует определенное противоречие, и нередко оно перерастает в конфликт. У подавляющего большинства замоенных, тлеющих и горячих конфликтов, в том числе и на постсоветском пространстве, именно такая подоплека.

Как развести эти принципы без применения силы, в то же время сохраняя соответствующее уважение к международному праву? Ответ на этот вопрос находится в плоскости диалога между конфликтующими сторонами или, точнее, между метрополией и вассалом. В основу этого диалога должна быть положена практика поиска путей мирного решения проблемы с широким применением дипломатического инструментария, дипломатических методов.

Нетрудно заметить, что где-то в конце ХХ и начале нынешнего, ХХІ века, наметилась тенденция к пересмотру, а иногда и пренебрежению принципами международного права, и это как раз подрывает принцип территориальной целостности государств. В этом контексте следует рассматривать и последние события, которые имели место вокруг Косово, Южной Осетии, Абхазии и так далее. Конечно, межэтническая вражда, заложенная в этих конфликтах, подталкивает народы отдельных автономий к поспешным непрогнозируемым действиям, направленным на отделение, стремление признания своей независимости международным сообществом и т. Д.

Поэтому, я думаю, что как раз подписание президентом России указа о признании независимости Абхазии и Южной Осетии можно рассматривать как серьезный вызов современным международным отношениям и, вообще, серьезный вызов международному сообществу. Но есть вопрос, где выход из ситуации после того, что случилось? По моему убеждению, в основе должна находиться совместная ответственность за мир и стабильность в любом регионе мира и в первую очередь на нашем континенте.

Лидеры западных государств предостерегали Россию от этого шага. К их хору присоединилась и Украина. Очевидно, что в результате признания Москвой независимости Абхазии и Южной Осетии отношения России с Западом испортятся. Однако непонятно, насколько? Что именно может измениться в отношениях между Россией и Западом?

Конечно, можно однозначно прогнозировать, что в ближайшее время эти отношения ухудшатся или, как вы говорите, испортятся. Это само собой понятно.

Но вместе с тем мы неоднократно проходили это еще во времена Советского Союза, когда подъемы и спады в отношениях двух сверхдержав в известной степени диктовались политической конъюнктурой. Поэтому, я думаю, что эти отношения могут ухудшиться, но не до такой степени, чтобы Россия, скажем, оказалась в международной изоляции. Хотя, конечно, я повторю, что это – серьезный вызов, и я не представляю, каким образом российская дипломатия, российское политическое руководство будут находить пути для того, чтобы уменьшить негатив, который будет вызван этим решением.

Однако имеет ли право Запад критиковать, осуждать Россию после того, как фактически он сам подарил независимость Косово?

Здесь как раз и просматривается определенное противоречие, о котором я уже вспоминал. Прогнозировалось, что события вокруг Косово повлекут такой «парад независимостей», «парад суверенитетов» – и это не секрет. Мне кажется, что как раз «косовский прецедент» и подталкивает Россию именно к таким шагам.

Провозглашением и признанием независимости Косово был создан очень опасный прецедент. Его последствия можно было предусмотреть, и они сегодня как раз и проявляются.

Кстати, Украина в свое время сделала весьма разумное заявление по поводу независимости Косово. Не входя глубоко в комментарии того, что произошло, в заявлении МИД были поставлены правильные акценты, это заявление было достаточно взвешенным, резонным и даже указывало на определенную перспективу.

А ставит ли Украина правильные акценты в настоящий момент? Оцените позицию официального Киева в ходе конфликта в Южной Осетии.

Основополагающими принципами нашей внешней политики были и остаются сохранение территориальной целостности и неприкосновенности границ и невмешательство во внутренние дела. Мы от этих принципов не отказывались, мы продолжаем их придерживаться. И, конечно, мы не можем изменять внешнюю политику в зависимости от каких-то конъюнктурных рассуждений или даже каких-то глубинных внутренних изменений, которые могут происходить в нашем обществе. Поэтому, я думаю, что руководством нашего государства в этом вопросе демонстрируется определенная последовательность.

Вы назвали провозглашение независимости Косово началом «парада независимостей». Его продолжение мы наблюдаем в виде провозглашения независимости Южной Осетией и Абхазией. Кто может стать следующим «участником» этого «парада»?

«Парад независимостей стоит рассматривать не только в контексте постсоветского пространства, но и в контексте мировой архитектуры безопасности и международных отношений. Как бывший постоянный представитель при ООН я могу представить, какая возникнет дискуссия по этому вопросу на следующей сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Я думаю, что мир будет в известной степени разделен между сторонниками и оппонентами признания Южной Осетии и Абхазии.

И все же, чья независимость может стать следующей? Это может быть Приднестровье, Страна Басков?..

Я не хотел бы давать подобные прогнозы и провоцировать кого-то на какие-то действия... Я уже говорил о том, что в разных регионах мира есть так называемые замоенные конфликты, есть конфликты тлеющие и горячие – мы их знаем. Если мы глубже будем анализировать то, что происходит в том или ином регионе, проводить анализ того или иного конфликта, то сможем быстро прийти к соответствующему выводу.

Для меня как для дипломата наивысшим приоритетом является поиск путей мирного решения любых спорных вопросов с широким применением дипломатического инструментария.

В этом контексте я хотел бы вспомнить заявление Дмитрия Медведева, который на встрече с президентом Молдовы Владимиром Ворониным сказал, что при разрешении ситуации в Приднестровье может быть применен тот же инструментарий, который применялся во время разрешения конфликта в Южной Осетии. Как бы вы могли истолковать это неоднозначное, как по мне, заявление?

Я думаю, что поскольку Россия уже сыта этим конфликтом, то, конечно, она предостерегает других от применения подобных шагов, она дает понять, что применение силовых методов – это не способ разрешения конфликтов. Поэтому, я думаю, что лидеры Молдовы и самопровозглашенной Приднестровской республики должны принять к сведению если не это заявление, то недавние трагические события в Закавказском регионе.

Я исключаю возможность вооруженного конфликта между Приднестровьем и Молдовой. В свое время, в 1992 году, я непосредственно был причастен к поиску путей разрешения молдовско-приднестровского конфликта. Тогда я возглавлял рабочую группу министров иностранных дел, которая как раз в период вооруженного конфликта сводила конфликтующие стороны и пыталась дать понять, что вооруженный конфликт – это не способ устранения недоразумений. Тогда мы добились хороших результатов – по крайней мере, были прекращены боевые действия.

Я думаю, что лидеры и Молдовы, и Приднестровья должны учесть тот негативный опыт, а также предупреждение со стороны президента России в своих последующих шагах по разрешению этого замоенного конфликта.

Ви сказали о том, что на ближайшей сессии Генеральной Ассамблеи ООН мы увидим своеобразное деление мира...

Я не исключаю этого. Ведь есть сторонники российской позиции, и это очевидно. И, конечно, будет большая поддержка позиции США и отдельных западных стран – это однозначно.

Полагаясь на свой личный опыт в подобных вопросах, я могу предусмотреть, что на сессии Генассамблеи может быть проведен своеобразный водораздел между определенными странами в зависимости от их отношения к действиям, которые применяет Россия относительно Южной Осетии и Абхазии.

Насколько серьезным может быть этот водораздел? Самые пессимистические прогнозы говорят, что он в конечном итоге может привести к Третьей мировой войне...

Я не допускаю даже мысль о том, что в период демократизации международных отношений мы могли бы опуститься до такой степени, чтобы ввергнуть мир в новую войну. Я исключаю даже возможность того, что мы пойдем путем «холодной войны», – думаю, что до этого тоже не дойдет.

Но вы знаете, что есть много политиков-ястребов, которые могут спровоцировать любые действия. Однако, думаю, большинство людей в мире ответственно будут относиться к провокационным действиям. Поэтому, я думаю, что в настоящий момент начинается пик этого противостояния, со временем напряжение будет уменьшаться и нам все-таки хватит хладнокровия, чтобы решать острые международные проблемы цивилизованными путями.

Вы говорите, что пик противостояния мы проходим в настоящий момент, а в то же время почтенные эксперты – и из-за границы, и украинские – говорят о том, что Украина может быть следующей...

Я не допускаю даже мысли об этом. Я осуждаю подобные заявления и комментарии. Украина находится в совсем другом геополитическом измерении. Она легитимно обеспечила свою независимость и самостоятельность, она признана подавляющим большинством стран мира. Украина стала заметным оком в системе международных отношений и заметным оком мировой политики. Поэтому подобные заявления выглядят как недальновидные и не имеют под собой основания.

Украина – самостоятельное независимое государство, которое уже 17 лет идет путем мирного решения любых проблем. Она – не провокатор, не агрессор, а, наоборот, страна, которая предоставляет услуги, в том числе миротворческого характера, для того, чтобы разрешить существующие конфликты в разных регионах. И в этом мы уже завоевали свой авторитет.

Кроме того, у нас достаточно опытную дипломатическую службу, которая способна должным образом вести переговоры и в их ходе отстаивать безопасность и национальные интересы Украины.

Но дело в том, что все, что вы только что рассказали об Украине, в той или иной степени касается и Грузии...

Есть разница. Еще с начала 90-х годов Грузия имеет на своей территории так называемые горячие конфликты. В Украине таких конфликтов нет и не предусматривается. Поэтому это – совсем разные вещи.

А можем ли мы полагаться на нашу дипломатию? Ведь состояние отношений между Украиной и Россией мы все можем оценить из новостей. Поэтому сможет ли наша дипломатия, – скажем, в случае возникновения потенциально горячей ситуации в том же Крыму в связи, допустим, с тем самым Черноморским флотом – обезопасить страну от повторения «грузинского варианта»?

Я не хочу в настоящий момент называть даже какие-то вероятные или псевдовероятные сценарии, которые могут развиваться на территории Украины. Я их просто исключаю. За годы независимости мы – я имею в виду отечественную дипломатию – создали все необходимое для того, чтобы не допускать никаких посягательств со стороны любой страны на территории Украины или ее территориальную целостность.

Я думаю, что это дипломатическое кредо будет выдерживаться и в дальнейшем, а наша дипломатия будет достойной в деле отстаивания национальных интересов нашего государства.

Святослав Хоменко

Инф. glavred