Сто лет назад харьковские грабители-«беспредельщики» в своих методах мало чем отличались от своих сегодняшних «коллег». В общем, бандиты были — бандиты остались. А вот остались ли граждане, способные не спасовать перед вооруженным грабителем и убийцей и дать ему достойный отпор? Такие же храбрецы, какие были сто лет назад?

В последние годы умы харьковчан не раз будоражили сообщения о дерзких разбоях или вооруженных ограблениях, иной раз не обходившихся без стрельбы и жертв. То бандиты «бомбили» пункты обмена валюты в Харькове и Москве, то жертвами налетчиков становились охранники ювелирных магазинов, а то и милиционеры, которых безжалостно убивали, чтобы завладеть оружием... А одни только расстрелы инкассаторов чего стоят!
Обсуждая все эти преступления, все мы привыкли качать головой и вздыхать: дескать, что и говорить — жестокие нынче настали времена, дикие нравы возобладали… Мол, ушли безвозвратно былые благородство и ика преступного мира, ностальгически воспеваемые хриплыми голосами на «ом радио»… Между тем, если оглянуться назад, в историю, можно заметить, что такие нравы были присущи преступникам и тридцать, и пятьдесят, и даже сто лет назад. В общем, бандиты были — бандиты остались. А вот остались ли граждане, способные не спасовать перед вооруженным грабителем и убийцей и дать ему достойный отпор? Такие же храбрецы, какие были сто лет назад?..

…Николаевское кавалерийское училище в Петербурге считалось элитным военным учебным заведением. Учились в столице, чтобы потом выйти в гвардию, как правило, потомки старинных аристократических родов. И уж в любом случае — люди не бедные, ибо столичная жизнь, не говоря уже о дальнейшей гвардейской службе, требовала огромных и по тем временам средств. Именно таким — богатым аристократом — был юнкер этого училища, наш земляк Николай Кириллов.

Морозной зимой 1913 года он, будучи уже юнкером старшего курса, как обычно, приехал на дественские каникулы в свое родовое имение — хутор Малая Александровка Харьковской губернии. 27 декабря в 5 часов вечера управляющий имением привез Кириллову огромную сумму собранных за аренду денег — 47 тысяч рублей! Это было целое состояние, а потому управляющего в пути сопровождали двое жандармов.

В 7 часов вечера юнкер Кириллов сидел за столом в своем кабинете и пересчитывал привезенные деньги. Управляющий с жандармами отогревались после дороги в соседнем помещении. Внезапно Николай услышал шум хлопнувшей двери. Обернувшись, он заметил в дверях фигуру в солдатской шинели. Но, приняв вошедшего за одного из жандармов, спокойно продолжал шелестеть купюрами. Между тем вошедший «жандарм» подошел к юнкеру почти вплотную и выстрелил ему в голову.

Обливаясь кровью, Кириллов выхватил свой револьвер. В эту минуту в дверь вбежал второй злоумышленник с револьвером. Круто повернувшись, Николай одним выстрелом положил на месте вбежавшего бандита (как выяснилось потом, пуля попала тому в лоб над левым глазом). Затем быстро обернулся к первому негодяю и увидел, что тот поднимает револьвер для второго выстрела. У Кириллова мелькнула было мысль выбить револьвер из рук бандита, но дуло его уже смотрело на юнкера. Тогда он быстро выстрелил в руку, держащую револьвер. Обезоружив таким образом разбойника, юнкер бросился на него, схватил и зажал его голову руками. В этот момент на выстрелы вбежали жандармы, в руки которых Николай и передал своего пленника с простреленной от кисти до локтя рукой.

Сам юнкер Кириллов был довольно тяжело ранен в голову. Пуля скользнула по черепу, перебив несколько сосудов и вызвав обильное кровотечение. Тем не менее, Николай приказал оседлать лошадь и проскакал 12 верст в ближайшее село к врачу - для перевязки. На другой день он даже нашел силы для поездки в Харьков, где доктор Бакунин нашел у него трещину в лобной кости и прописал дальнейшее лечение.

Возвратившись в Петербург после каникул, Николай Кириллов составил для начальства подробное донесение о происшествии. С этим донесением, прослышав о случившемся, лично ознакомился сам Августейший генерал-инспектор военно-учебных заведений Его Императорское Высочество Великий Князь Константин Константинович. И наложил резолюцию: «Читал. Молодец юнкер Кириллов!».

А через несколько месяцев началась мировая война. Как сложилась дальнейшая судьба юнкера Николая Кириллова, нам неизвестно. Кто знает, может быть, уцелев от бандитской пули, он нашел свою смерть на фронте от пули австрийской или немецкой. Как нашли ее многие его товарищи — вчерашние юнкера…

Артем Левченко, "Вечерний Харьков"