В отечественных тюрьмах один за другим происходят события, одно резонанснее другого. Едва ли не громче всех «отметились» львовские учреждения отбывания наказаний, где состоялись акции протеста, голодовка работников СИЗО, судебный процесс над его руководством, попытка массового суицида в 30-й колонии… А недавно во Львове прошло очередное слушание по делу экс-начальника львовского СИЗО Василия Романишина.

Скотный двор за решеткой

До сих пор о том, что на самом деле творится в тюрьмах, говорили мало и тихо.

О реальной ситуации знали либо те, кто там отбывал срок наказания, либо их близкие. Ведь вся корреспонденция из мест «отдаленных» тщательно проверяется. Поэтому любая серьезная жалоба от заключенных даже гипотетически не может выйти за пределы учреждения. Начало «опубличиванию» того, что делается в отечественных тюрьмах, положили работники львовского СИЗО.

Приблизительно год назад около десяти сотрудников этого учреждения объявили голодовку в знак протеста против своеволия начальника Василия Романишина. Они голодали почти 10 дней, утверждая, что не могут больше терпеть мое и физическое насилие со стороны начальника, что Романишин называет заведение «своей фермой», а подчиненных и арестантов — «своими рабами», бьет и издевается над людьми.

Романишина отстранили от должности и дили уголовное дело, которое несколько месяцев назад передали в суд. А вот «бунтарей» либо понизили в должности, либо перевели в другие учреждения. Правда, на днях Шевченковский районный суд Львова восстановил на работе начальника больницы для осужденных при львовском СИЗО (единственный в Украине госпиталь в тюрьме, имеющий отделение для онкологических больных. — Авт.) Надежду Кисильчук. Она и рассказала корреспонденту «ВВ», что во львовском СИЗО считалось вполне нормальным насилие физическое, мое и уальное. Причем по отношению как к заключенным, так и сотрудникам.

- Я сама видела, как Романишин бил ногами и материл заключенного, который сидел на корточках, держа руки за головой. На любые претензии Романишин отвечал: «Это — моя ферма, кого хочу, того и караю, кого хочу — сажаю в карцер». Он действительно мог посадить больного человека в карцер без разрешения врача и даже постфактум требовать справку, что состояние здоровья этого заключенного — удовлетворительное. А что стоят его так называемые методы «воспитания» персонала? Например, жена одного из работников пожаловалась Романишину, что ее муж пьет. «Справедливый» начальник немедленно отреагировал: приказал побрить «штрафника», как зэка, и пять дней не выпускать с территории.
Не считался начальник СИЗО и с правозащитниками. Так, адвокат Наталья Крисман рассказала, что он требовал от нее «отработать» разрешение на свидания с ее подопечными, мол: «Хочешь любить зэка, полюбишь и мента».

Среди ее клиентов был онкологически больной. Поскольку рак у него был в последней стадии, адвокат требовала отпустить заключенного домой, чтобы он мог подлечиться и хоть немного оттянуть день смерти. Но Романишин не позволил, поскольку адвокат не была «благосклонна» к нему. «Легких у этого заключенного уже почти не было, из них торчали одни трубки, но Романишин говорил ему: «Умирай, скотина», — вспоминает Наталья. — Я несколько месяцев добивалась, чтобы больного отпустили, но он так и умер в СИЗО».
Люкс для авторитетов

Впрочем, даже бывшие подчиненные Романишина признают: он — не исключение, а всего лишь «типичный представитель» тюремной системы в Украине. Недаром говорят, что в наши тюрьмы попадают преступники, а выходят — нравственные уроды или инвалиды.
Далеко не все заключенные — только несчастные жертвы. Например, по одной из версий, причиной недавнего инцидента в 30-й колонии, где около тридцати арестантов порезали себе вены, было внезапное ухудшение условий содержания для тамошних авторитетов с приходом нового начальства. Поэтому они и начали «отрываться» на других зэках или, возможно, «убедили» их устроить «акцию протеста». Конфиденциальные источники рассказывают, что у местных авторитетов в «тридцатке» в распоряжении были телевизоры, мобилки, другие предметы быта, а также ьные напитки. Но это все мелочи. Для авторитетов, говорят, прямо в камеры приводили профессиональных ток. А когда они им уже надоедали, то, заказывая специальные костюмы а ля «стринги балерин», заставляли облачаться в них местных «петухов» и танцевать перед ними. Понятно, что, когда условия в колонии стали более жесткими, авторитеты против этого и взбунтовались.
Ирина Горишная, Львов, Вечерние Вести