В Кишиневе завершился очередной раунд переговоров по приднестровскому урегулированию в формате «5+2», однако судить о результатах двухдневных дебатов достаточно сложно.

Впервые в итоговой пресс-конференции не участвовали все стороны переговоров. Трудную миссию сообщить журналистам, что же все-таки происходило за столом переговоров и чем они закончились, на пресс-конференции взял на себя глава миссии ОБСЕ в Молдове Уильям Хилл. Суть его заявления свелась к тому, что "участникам переговоров не удалось прийти к договоренности ни по одному из вопросов".

Позиция молдавской стороны неизвестна. Известно лишь, что уже накануне переговоров над самой идеей переговоров вновь сгустились тучи. Владимир Воронин выступил в Дубоссарах по поводу годовщины начала вооруженного противостояния на Днестре, где заявил, что Республика Молдова "не исключает возможности инициирования прямых переговоров с Россией, так как сепаратистские лидеры являются марионетками ых интересов Российской Федерации".

Представителя Тирасполя, министра иностранных дел непризнанного Приднестровья Валерия Лицкая удалось усадить за стол переговоров со скрипом. После выборов в Верховный Совет Лицкай летал в Москву, чтобы согласовать списки избранных депутатов и, как стало известно, обратился к представителю России в переговорном процессе Валерию Нестерушкину с просьбой «упразднить переговорный процесс». Мол, хватит ломать комедию, мы же все равно ни о чем не договоримся.

Для Тирасполя эти переговоры – почти не скрываемый фарс, для Кишинева – последняя волевая попытка предложить левобережью целый ряд компромиссов по самым горячим вопросам. В первую очередь по ситуации в зоне безопасности, где тираспольский режим блокирует свободу передвижения людей и товаров из сел, находящихся под молдавской юрисдикцией, но расположенных на левом берегу Днестра. Люди нескольких сел в зоне безопасности оказались на грани гуманитарной катастрофы. Поэтому, вопреки глобальности вопросов демократизации и формата миротворческой операции, Кишинев сконцентрировался на вопросах нормализации жизни нескольких тысяч конкретных людей.

По этой проблеме еще в прошлый раз было достигнуто компромиссное решение, поддержанное сторонами-гарантами – взимать с жителей 0,18 % за перемещение из зоны произведенных ими товаров и заменить приднестровские блокпосты, выполняющие функцию таможни, на совместный полицейско-милицейский контингент. Но Тирасполь не спешит выполнять это решение, вопреки договоренностям, оно не было воплощено в жизнь, и почему-то его пришлось обсуждать заново. Более того, представители Тирасполя и России настаивают на том, чтобы эти вопросы вообще не рассматривать, потому что сложившаяся ситуация - всего лишь спор экономических агентов…

Ситуация лишний раз указывает на степень серьезности, с которой Тирасполь садится за стол переговоров, а также на самостоятельность фигуры Лицкая, который хоть и ставит свою подпись под документом, но никак не может гарантировать его выполнение. То же можно сказать и о документах пакета «А-1». Так в ОБСЕ назвали выдвинутые на прошлом раунде переговоров этой организацией предложения, направленные на укрепление доверия между сторонами. Речь идет об обмене информацией о состоянии вооружения национальной армии Молдовы и различными военными формированиями левобережья. Кишинев выполнил свои обязательства и представил такую информацию еще в начале декабря. Чего нельзя сказать о Тирасполе. Формальная отговорка – «у Приднестровья нет опыта в консолидировании подобного рода информации». Хорошо, соглашается Кишинев с трудно скрываемым возмущением: пусть сосчитать «все штыки и пушки» вам поможет Российская Федерация. А если и вместе с ними не получится, то США, ЕС и ОБСЕ обещали предоставить компетентных экспертов.

Окончательно прояснить истинное отношение сторон конфликта к переговорам может отказ Лицкая следовать документам, подписанным уже в ходе этого раунда. К вечеру первого дня сторонам удалось за полчаса пройти несколько важных пунктов по теме зоны безопасности. Когда уже казалось, что достигнут новый компромисс, Лицкай вдруг встрепенулся и попросил перерыва. Как обычно, последовал получасовой звонок Смирнову. В результате приднестровский дипломат совсем не дипломатично отказался от своих слов, сказанных и зафиксированных в письменном виде не ранее, как за час до этого.

На второй день в Кишиневе от того же Лицкая прозвучала фраза, что все основные вчерашние договоренности стоит воспринимать чуть ли не как досадное недоразумение. Должно быть понятно, каковой должна была быть реакция со стороны Кишинева. То, что министр реинтеграции Василий Шова не покинул это собрание, уже большое достижение. Судя по заявлениям Владимира Воронина в Дубоссарах, министр был готов к такому шагу.

Несмотря на провокационные демарши и то, что на переговорах от Тирасполя не удалось добиться практически ни одного компромисса, а в обоюдное исполнение хотя бы подписанного итогового протокола уже никто поверить не может, в Молдове все же видят определенный позитив в переговорах. Как и в Любляне, мировое сообщество в лице ОБСЕ, США и Евросоюза имело возможность воочию убедиться в истинном отношении сторон, в первую очередь Российской Федерации и Приднестровья, к переговорному процессу.

Главной же интригой прошедших переговоров стало распространенное в первый день встречи в формате «5+2» заявление президентов России Владимира Путина и Украины Виктора Ющенко о совместном видении путей урегулирования приднестровского конфликта. Известно, что общий российско-украинский документ по Приднестровью готовился с осени. Эксперты, которые держали в руках этот документ на разных стадиях подготовки, отметили ощутимый откат Украины от готовности предлагать решения, настолько ожидаемые Молдовой, насколько же неугодные России.

В то же время, внешне текст так радует глаз, что СМИ запестрели заголовками типа: «Российский солдат уходит из Приднестровья». Но есть в заявлении и изюминки, которые в корне меняют представление о сути документа. Во-первых, Украина согласилась с низведением украинского плана урегулирования до уровня всего лишь «украинских инициатив», признавая при этом «существенными последние российские наработки, подготовленные в их развитие».

Под «российскими наработками в развитие украинских инициатив» подразумевается новый План урегулирования Российской Федерации, предполагающий фактическую ликвидацию республики Молдова, вплоть до изменения названия страны. Если сравнивать российский план с планом Ющенко, то он предлагает концепцию диаметрально противоположную процессу демократизации, предложенному Киевом. Также в документе закреплено согласие Украины на то, чтобы российский солдат все-таки не уходил с территории республики Молдова еще неопределенно долгое время. Согласно декларации Украина обязуется согласовывать с Россией все практические шаги в отношении приднестровского урегулирования.

В сущности, совместное заявление фиксирует отказ Украины от лидерства в приднестровском урегулировании в пользу Российской Федерации. Если вспомнить, какие надежды Молдова связывала именно с демократической позицией Украины в этом процессе, то станет понятно, какую свинью подложил Киев Кишиневу. Уильям Хилл подтвердил, что заявление президентов Украины и РФ обсуждалось во время переговоров, однако «оценка сторонами этого документа неоднозначна». Вряд ли сам факт сепаратных переговоров пришелся по вкусу и представителям США и ЕС, которым таким образом демонстративно указали на их место в переговорном процессе – место сторонних наблюдателей.

Не исключено, что и декларация президента Молдовы о переходе к прямым переговорам с Россией является отражением факта отказа Киева от независимой от Москвы позиции в процессе приднестровского урегулирования.

Главред