"Радикалы должны быть отлучены от политики"

Общественная палата предложила парламенту доработать законодательство в сфере противодействия экстремизму. В обращении, подписанном группой ов ОП, содержится призыв создать законодательные препятствия «проникновению во власть лиц и политических партий, использующих в своих выступлениях экстремистскую лексику». Предлагается, в частности, установить «новые элементы ответственности в виде отказа в регистрации или отмены регистрации для кандидатов и избирательных объединений (политических партий) за деятельность, содержащую признаки экстремизма».

О том, зачем потребовались дополнительные меры по противодействию экстремизму, рассказал председатель комиссии ОП по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов, силовых структур и реформированием судебно-правовой системы Анатолий Кучерена.

- Инициатива Общественной палаты выглядит странновато. При обилии законов, направленных на пресечение экстремизма, вы приняли еще специальное обращение к парламенту. Зачем?

- Затем, что до сих пор нигде четко не сказано, что такое экстремизм и что такое экстремистская деятельность. Кроме того, мы хотим привлечь общественное внимание к явлению, масштабы которого, к сожалению, с каждым днем возрастают. Есть и третья задача - сделать более эффективной работу правоохранительных органов на этом направлении.

- А что, у милиции, судов, прокуратуры сейчас недостаточно рычагов для борьбы с экстремизмом?

- Рычагов хватает. Но правоприменительная практика такова, что реальный заслон экстремизму поставить не удается. Прежде всего потому, что понятия «экстремизм», «экстремистская деятельность» в законе размыты.

Даже эксперты не могут договориться тут между собой. Кто-то, например, относит к экстремизму ое выражение крайних взглядов. Но что такое крайний взгляд? В общем, так получается, что, исходя из действующего законодательства, экстремизм можно толковать по-разному. А это опасно. В том числе и для развития демократии, обеспечения политического плюрализма.

- В обращении ОП настораживает строка насчет прессы и Интернета, отрывающим возможность для ой деятельности всяческих экстремистов. Вы хотите в целях антиэкстремистской профилактики поставить СМИ под контроль?

- Ничего подобного. В документе, о котором идет речь, СМИ и Интернет фигурируют лишь как трибуна для ой деятельности экстремистски настроенных лиц. На свободу слова авторы обращения не посягают. Будь у кого-то такое намерение, я первым бы выступил против.

- Значит, вы предлагаете всего лишь внести в закон поправки, уточняющие понятия «экстремизм» и «экстремистская деятельность»?

- Там сейчас даже нечего уточнять - все предельно размыто. Мы призываем дать экстремистской деятельности четкое определение, исключающее широкие трактовки. Чтобы у правоохранительных органов, правоприменителей не было возможности толковать ее на свой вкус.

Возьмите Уголовный кодекс. «ые призывы к осуществления экстремистской деятельности наказываются штрафом…» - и далее перечисляется. А что такое экстремистская деятельность, при этом не сказано, хотя это самое важное. Мы стремимся к тому, чтобы закон был универсален. Чтобы он мог защищать всех. В том числе и людей с крайними взглядами.

- Защитит ли? Представители оппозиции как раз опасаются, что новые нормы, на которых настаивает Общественная палата, развяжут властям руки для подавления политического инакомыслия.

- Наши высказывания носят рекомендательный характер. Мы ведь законов не принимаем. В данном случае лишь выражаем енность эскалацией экстремистских действий и настроений. И приглашаем депутатов, всех, кто обеспокоен ситуацией, к ому обсуждению проблемы.

- Она - лишь в отсутствии четких определений, позволяющих правоприменителям квалифицировать экстремистскую деятельность? А то, что сотрудники милиции, судьи, прокуроры сами заражены ксенофобией, вас не беспокоит?

- Разумеется, беспокоит. Но те же сотрудники правоохранительных органов сколько раз говорили мне: «Сделайте все возможное, чтобы появилось четкое определение экстремизма и экстремистской деятельности».

Ну действительно, есть же зарубежный опыт. В некоторых странах при квалификации неких деяний преступными акцент делается на их ый характер. Причем если уголовное законодательство Канады предусматривает необходимость наличия либо умысла на разжигание розни, либо вероятности нарушения мира в результате преступных действий, то во Франции, Германии, Дании, Нидерландах судят за пропаганду и ждение вражды независимо от наличия умысла и возможных последствий. Поэтому в законе должно быть четкое определение, что такое экстремизм.

Вот, например, Уголовный кодекс ФРГ, параграф 130: «Тот, кто любым способом, нарушающим общественный порядок, подстрекает к разжиганию ненависти к части населения, или призывает к совершению насилия или произвола в отношении нее, или посягает на человеческое достоинство другого таким образом, что он унижает достоинство части населения, злонамерно порочит или клевещет на него, - наказывается лишением свободы на срок до 5 лет».

Пережив фашизм как свой национальный позор, немцы извлекли уроки. И видите, как грамотно все сформулировали. Тут не набор бессмысленных слов, а четкие определения. И любой правоприменитель знает, как надлежит ему действовать.

"Политком"