Маэстро Штокхаузен: «Сейчас никто не знает, кто на самом деле Люцифер»

"Твоя музыка всегда в моих ушах, я схожу от нее с ума!" - восклицал Мик Джаггер, да что там… вся прогрессивная западная попса была в шоке от экспериментов Штокхаузена 60-70-х гг. “Битлз”, желая обрести иной имидж, неоднократно предлагали ему совместные проекты. И всякий раз следовал категорический отказ: “Мне не нужна популярность, мне нужно качество музыки!” И никакой коммерции. Но, несмотря на отказы, Леннон и Маккартни в 1967-м помещают фото Штокхаузена на обложку своего “Сержанта Пеппера” в сотне самых знаменитых людей XX века (верхний ряд, 5-й слева)…

Критики называли его дьяволом и шарлатаном; слова Губайдулиной - “этого циника для меня не существует”, Шнитке, напротив, говорил, что не знает ничего более высокого, чем музыка Штокхаузена. С 1951 года он питал идеями весь музыкальный мир, создавая новый язык, и равного ему до сего дня не было и нет.

КШ родился в 1928-м в деревушке Мёдрат близ Кельна. По сей день остается самым значительным композитором со второй ины XX века (несмотря на “грозную” фигуру Пьера Булеза во Франции). Его творчество не вписывается ни в один стиль; он сам стал основоположником многих из них. Композитор-изобретатель, “отец электронной музыки”. В его “копилке” - более 330 самостоятельно исполняемых произведений (более 100 часов звучания, более 130 отдельных CD).

…Его нога не переступала порога Московской консерватории. Тогда, в 1990-м, профессура просто попадала бы со стульев, если бы Штокхаузен объявился в святая святых - Большом зале. Как заповедовала Советская энциклопедия: “КШ - типичный представитель элитарного буржуазного искусства, и его музыка лишена идейно-художественного содержания”. Что ж, его концерты, в обход руководства консы, давали в ДК МГУ: тройной кордон милиции, битковые аншлаги; студенты, едва ль не по подземному ходу любой ценой прорывающиеся в зал… Ужас!

- Какое у вас осталось впечатление о приезде сюда?

- Россия была необыкновенно дружелюбна ко мне и моей музыке. Я не понимаю, почему эти люди не приглашают меня снова.

“Снова”… Рады бы, тем более грядет 80-летие мастера, да вот концерт влетает в копеечку - около 100 000 евро, пойди эти деньги достань. И уж, конечно, теперь-то его следовало провести только в консерватории. А то неувязочка получается: профессура пишет учебники, пытаясь анализировать сочинения КШ, а сама-то его и в глаза не видела! …Сам КШ живет уединенно на огромном земельном владении в 35 км от Кельна, недалеко от деревни, где родился. Дом - по собственному проекту, даже фотографировать его запрещает. С журналистами предельно сдержан, особенно после скандала с нью-йоркскими башнями-близнецами… Прокомментировать наше с ним интервью мы пригласили директора Института Штокхаузена в Москве, музыковеда и педагога МГК Михаила Проснякова.

- Вы бы порадовались, если бы кто-то умер от счастья на вашем концерте?

- Вы, верно, сумасшедший, раз задаете такой вопрос? Все зависит от того, кто умрет и как.

- Так как вы ощущаете смерть?

- Смерть - моя цель. Это врата в небеса.

- А после того как войдете в эти врата?

- Я буду продолжать сочинять музыку.

- Тень Люцифера падает на ваши сочинения?

- Я отрицаю его.

- В своих экспериментах вы оказываетесь на грани того-этого света. Но это может привести к сумасшествию…

- Будьте покойны, сам я не дам сойти себе с ума: у меня слишком много работы как на этом свете, так и на том… Сегодня узнал, что у Юпитера 63 спутника, а у Сатурна более 30: Солнечная система сама по себе есть музыкальная композиция. А как насчет Галактики?

“Ева напоминает мою мать”

- Кстати, нигде не смог прочитать, откуда у вас такое интересное и длинное имя. Не было желания взять псевдоним?

- “Шток” - это “хранилище”; “хаузен” означает “дом”. В стародавние времена в каждой деревне были свои штокхаузы - и склад, и убежище, и тюрьма одновременно. Часто там просто хранили еду и оружие. Менять имя не собираюсь!

- Еще юношей вы потеряли отца и мать… Какими они вам запомнились?

- Мне было 4 года, когда моя мать попала в больницу. Я ее, собственно, и не помню. Отцом я всегда очень гордился - он был хорошим учителем в начальной школе и потрясающим охотником. Потом он ушел в армию, и я его редко видел, да и то ненадолго. Он погиб на фронте в 1945-м в Венгрии.

…Говорят, что род Штокхаузенов тянется от знатных средневековых рыцарей; многие этим объясняют сверхчеловеческую работоспособность и одаренность КШ. Семья же была крайне бедна: сельская местность, фермерский уклад и едва ли не единственный образованный человек на всю округу - отец-учитель. Видимо, из-за невыносимых проблем быта у матери Штокхаузена развилась психическая болезнь. Она попадает в клинику и в 1941-м, следуя национал-социалистской идеологии, ее подвергают эвтаназии, а попросту - умерщвлению. Психи, калеки и немощные гитлеровскому режиму были не нужны.
- Люди и в школе, и в повседневной жизни восхищались Гитлером.

- А вы?

- Никогда.

…Штокхаузен был крещен как католик; с раннего детства посещал храм. С приходом Гитлера всякая церковная жизнь была запрещена. КШ был помещен в заведение по типу нашего детского дома; молиться там категорически запрещали. “Но когда наступала ночь, мы, лежа в и, усердно читали молитвы. Лишь бы не увидели…”

- Позже вы не “кодировали” образы родителей в своих сочинениях?

- В моей первой опере “Четверг из Света” (1981) бас Люцимон несколько похож на отца, а сопрано Ева, его жена, напоминает мою мать…

- С чего началась ваша музыкальная жизнь? Слышал, одно время вы работали тапером в кельнских барах.

- ать на фортепиано я учился с 6 лет; мой первый учитель был органистом в кафедральном соборе нашего городка Альтенберг - Франц Йозеф Клот. И очень скоро я стал исполнять по воскресеньям народные песни в ресторанах и клубах. С 17 ал в небольших городках на курсах танцев, но чаще - для любительских опереточных трупп. После того как поступил в Кельнский университет и в консерваторию, я почти каждый день или ночь ал в барах, на танцвечеринках, чтобы заработать на жизнь.

* * *
- Вы любите смотреть на звездное небо?

- Да. Хочется уловить его музыкальный пульс.

- Ваша музыка тична?

- Все, что я творю с полной отдачей, исполнено любовью.

- Музыка может быть ением?

- Естественно. Одно из моих последних сочинений - “Радость” для двух арф. Слушать его - чистое удовольствие!

- А происходящее в мире вас интересует?

- Конечно. Вчера я, например, ознакомился с перспективной техникой исцеления больного, когда в его тело для хирургических целей внедряется медицинский наноробот, управляемый дистанционно…
Маэстро, вертолеты к взлету готовы!

…После войны “великая троица” - Булез, Штокхаузен и Ноно - затеяли крайне рискованное предприятие: попытку вырваться за пределы академмузыки, логический итог развития которой подвел еще Антон Веберн.

- Учась в Высшей музыкальной школе, я сочинял в разных классических стилях - от Ренессанса и вплоть до XX века. Но ко времени последнего госэкзамена (1951) я написал “Перекрестную у” - первое пуантилистское сочинение. “Я ощущал себя астрономом, реорганизующим планеты”. Концерт закончился скандалом, публика просто возмутилась! Но с этого момента КШ встает на собственный путь тотального эксперимента и не сворачивает с него уже никогда.

…Люцифер, Ева и архангел Михаил прибегают к временному компромиссу - это в Голландии исполняется опера КШ “Среда из Света”. Наступает черед одной из частей - “Вертолетно-струнного квартета”. Публика из зала вываливает на плац: там уже готовы 4 вертолета, а Штокхаузен раздает последние замечания. Первая-вторая скрипки, альт и виолончель садятся каждый в свой вертолет (на фото), берут партитуры, надевают наушники, чтобы слышать себя, а не только рев моторов. Партитуры получают и опытные военные пилоты: им предстоит одновременно завести двигатели, взлететь и двигаться в точном согласии друг с другом по особым траекториям. До концерта была куча репетиций: прослушивался звуковой спектр двигателя, чтобы “урчание” было мягким, пилоты тренировались координировать свои действия с наземными службами. КШ:

- Они учились понимать партитуру, делать виражи, а иногда и внезапные прыжки… Ко всему относились достаточно музыкально и с юмором.

Совмещенный звук мотора и инструментов посредством радио транслируется на плац через динамики в течение 40 минут, пока машины не приземлятся. Для такого концерта нужны миллионы долларов и куча согласований - “поднять” такой масштаб по силам только одному человеку. После премьеры КШ скажет: “Если найду какого-нибудь нефтяного магната, чтобы помог, напишу сочинение для 16 вертолетов!”

- Нормальная ли реакция публики - свист и улюлюканье?

- После исполнения - пожалуйста. Но не во время.

- Вы хотите сказать, люди в тишине слушают ваши вещи?

- В крайне концентрированном состоянии. И обычно с закрытыми глазами.

- Неужели им нравится?

- В последние годы меня приглашали во многие города ать электронную музыку - и толпа всегда визжала и свистела. Я действительно не знаю, им это нравилось или нет. Возможно, и то и другое. Не могу сказать, для кого сочинена моя музыка. Даже я сам не всегда могу хорошо понять и услышать, что сочиняю в данный момент.

- А мнение публики вообще для вас важно?

- Очень. Все больше и больше людей заказывают мои диски, партитуры, фильмы…

- К сожалению, это не распространяется на Россию…

- А откуда люди в России могут быть знакомы с моей музыкой, если ее почти никогда не али у вас ни на концертах, ни по радио? (Исполнять что-то без Штокхаузена - пустой номер, будет халтура. Что до дисков, то они не продаются нигде в мире, кроме как у самого КШ в Германии и - кстати - в институте его имени здесь, в Москве. - ред.).

…Из-за особенностей перевода ускользают его точные формулировки на немецком. Он никогда не говорит: “я сочиняю музыку”; но считает, что композитор должен выступать как некий резонатор - преемник вибраций более высокого, надчеловеческого уровня. “Когда я нахожусь в правильной концентрации, моя самость перестает существовать, нечто более высокое входит в меня… Сейчас “Штокхаузен” - это некая табличка, ярлык, но когда я умру, таблички уже не будет, ибо музыка важнее меня самого”.

- Для меня интуиция - главный источник; в любой момент жизни мы можем достичь просветления. И иногда я ощущаю такие моменты.

Уроки морализма

- Многие (та же Губайдулина) до сих пор не могут забыть ваше высказывание по поводу катастрофы 11 сентября в Нью-Йорке, где среди прочего прозвучала фраза: “Это величайшее произведение искусства, которое когда-либо существовало во всем космосе”. Правда ли, что потом последовала отмена ваших концертов в Америке и вы извинились за свои слова?
- Здесь ошибка: после моих комментариев нападения на Нью-Йорк концертов в Америке меньше не стало. Их количество стало постепенно сокращаться еще после 1972 года, когда некоторые американские композиторы стали говорить и писать, что моя музыка “не для народа”, что она “авторитарна”, “элитарна”, что это вообще “старая европейская дрянь”, etc.

Я был абсолютно неправильно понят после той пресс-конференции и никогда не извинялся за то, что сказал. Один из журналистов спрашивал меня, являются ли три главных героя моего оперного цикла “Свет” Михаил, Ева и Люцифер только мифологическими духами из Библии? Я ответил, что они существуют на самом деле, сейчас, и влияют на нас, как Люцифер только что продемонстрировал в Нью-Йорке, и эта атака была великим произведением искусства. Кажется, любому понятно, что Люцифер есть художник. А тот журналист не упомянул Люцифера. И другие журналисты по всему миру упускали имя Люцифера. Вероятно, что сейчас уже никто не знает, кто такой на самом деле Люцифер.

- Кто же для вас Люцифер?

- The fallen Arch angel. Михаил Просняков: “Все композиции Штокхаузена сочинены с учетом космических процессов. Он всегда поражался тому, насколько совершенен Творец, создавший такое разнообразие во Вселенной. И насколько оказываются бедны композиторы по сравнению с Творцом. Всю жизнь они пытаются сочинить нечто такое, что вызвало бы восхищение у публики, а тут Люцифер одним махом сделал то, что поразило очень многих людей. И в чем цинизм такого подхода? В чем амость? Иные композиторы понимают, что не в состоянии сделать чего-то более интересного, чем Штокхаузен, потому начинают упрекать его в “амости”…

- Кстати, оперный цикл “Свет” вы сочиняли чуть ли не полжизни?

- Сочинял периодами - четыре раза по 7 лет - с 1977 по 2004 г. Результат: 29 часов музыки.
…Дело в том, что наиболее крупные произведения КШ идут циклами к уменьшению. Сначала он написал “Знаки зодиака” и “Сириус”- 12 композиций годичного цикла. Потом “Свет” - 7 опер по количеству дней в неделе, например “Вторник из Света”. Сейчас пишет Klang, “Звук”, - 24 произведения, в котором каждое соответствует своему часу в сутках (завершает 6-й час под названием “Пульс Космоса”, премьера будет в 2008-м). Потом примется за минуты и даже секунды… Пить секунду сложнее, чем пить год. Он подбирается к самому трудному.

- За масштабность вас сравнивают с Вагнером…

- Я не могу быть врагом музыки Вагнера, но она по сути своей помпезна.

Отшельник в белом

- Мы предельно мало знаем об ной стороне вашей жизни. Вы - богатый человек? Один ли живете?

- Богатый ли я? С 1994 года у меня больше ничего нет: я все, что имел, отдал Музыкальному фонду Штокхаузена и даже плачу ему. Я живу с Сюзанной Стефанс (жена), известной кларнетисткой, для которой с 1974 года написал уже более 30 произведений; и с Катинкой Пасвеер (личный секретарь), выдающейся флейтисткой, для которой сочинил более 20 вещей с 1982 года. Вместе мы дали более тысячи концертов. Обе они не просто инструменталистки, но исполняли в моих операх ведущие партии. Живу не как отшельник, но достаточно изолированно. Обстановка простая и скромная.

…Нынче КШ - в превосходной форме. Раньше курил, сейчас - категорически нет. Иногда ест мясо, хотя Сюзанна и Катинка - вегетарианцы. Никаких предпочтений по ю. Редко может выпить бокал красного вина. Просыпается в 6 часов утра, занимается йогой. “Мой день начинается с молитвы и заканчивается ею. Я ничего не предпринимаю без обращения к своему духовному мастеру - архангелу Михаэлю”. На сочинение музыки уходит по 12 часов в день - 4 захода по 3 часа.

Одежда… Во время сочинения оперного цикла “Свет” (а писал он его четверть века) КШ ходил по дому в символическом цвете каждого дня недели: понедельник - бирюзовый, вторник - красный, четверг - синий. Лишь в субботу - в день Люцифера - он никогда не надевал черное с красным… Впрочем, любимым его цветом всегда оставался белый, что видно почти по каждой фотографии. Дома нет телевидения. То есть сам “ящик” для просмотра видеозаписей стоит, но каналы не подключены.

Сюзанна - его третья жена. Но шестеро детей Штокхаузена - от первых двух, с которыми он, кстати, поддерживает великолепные отношения. Критики, знавшие его домашний уклад, говорили, что он чуть ли не терроризирует Сюзанну и Катинку, заваливая их работой. На что сам Штокхаузен лишь иронично улыбается: “Не они, а я - самый несвободный человек в мире!”

Михаил Просняков: “Замкнутость Штокхаузенов отчасти объясняется невероятной сложностью его музыки, поэтому весь день маэстро, Сюзанны и Катинки уходит только на нее”. Ученика у КШ нет, да и быть не может. Он как-то сказал, что “претендентом в ученики станет лишь тот, кто выучит все мои сочинения”. А сделать это физически невозможно. Г-н Просняков, исполняющий партию танцора-мима в сочинении Inori (для оркестра и двух танцоров), учил партитуру полгода, с утра до вечера (70 минут звучания)…

ать что-либо по нотам у Штокхаузена не получится, потому что все музыканты во время исполнения пребывают в постоянном движении. Кстати, именно в Inori (по-японски - “поклонение”, “молитва”) впервые в истории музыки хореографическая партия абсолютно точно нотирована: каждое движение 13 молитвенных жестов (тибетских, древнеиндийских и проч.) подчинено своей высоте, громкости, ритму…

- Чем вы удивите мир на свое 80-летие?

- Было бы здорово сыграть как можно больше концертов, но я должен быть аккуратен со своим здоровьем. Однако есть настоящий сюрприз: в 2008-м, спустя 46 лет после мировой премьеры, я наконец опубликую партитуру первой части моего произведения “Моменты”. К тому же будут исполнены в трех городах поочередно все Шесть часов произведения Klang.

Московский Комсомолец