Курт Уэлден: Я против конфронтации с Россией

Когда происходят официальные встречи американских законодательных или правительственных структур с соответствующими российскими структурами, на них вновь и вновь поднимается вопрос о поправке Джексона-Вэника, которая предусматривает ограничение торгового и научно-технического сотрудничества между США и Россией.

Вопрос об отмене этой поправки всплыл и в ходе недавнего визита в Москву председателя комитета Палаты представителей по иностранным делам Томаса Лантоса. Выступая на пресс-конференции, конгрессмен-демократ Лантос потребовал отменить не только поправку Джексона-Вэника, но и все другие ограничения на сотрудничество между США и Россией.

Почему демократы вдруг так "полюбили" Россию? Почему начали требовать улучшения отношений с ней? Ведь раньше Россия и ее президент Владимир Путин "дружили" в основном с республиканцами. Причин тут несколько.

Во-первых, демократы, взявшие контроль над обеими палатами Конгресса, пытаются изменить направление внешней политики страны – особенно с учетом перспективы прихода в Белый дом президента-демократа. Во-вторых, со стороны некоторых лидеров республиканцев, в частности сенатора от Аризоны Джона Маккейна, одного из главных кандидатов в президенты от Республиканской партии, раздаются голоса, требующие продолжения "твердой линии" в отношениях с Россией и сохранения поправки Джексона-Вэника.

Но сегодня Россия уже не та, что была десять или даже пять лет назад. Сейчас выстраивается новая стратегия американско-российских отношений, и ведущую роль в этом процессе хотят взять на себя законодатели-демократы. Я побеседовал с человеком, который уже много лет добивается отмены поправки Джексона-Вэника, - бывшим конгрессменом-республиканцем Куртом Уэлденом, в течение 18 лет представлявшим в Конгрессе Пенсильванию.

Уэлден занимался не только вопросом отмены этой поправки, но и всем комплексом американо-российских отношений, возглавлял американскую делегацию на переговорах с Северной Кореей по ее ядерной программе, встречался с Муаммаром Каддафи и содействовал разрешению конфликта с Ливией. Мирные инициативы, а не бряцание оружием - вот девиз Уэлдена. И такая стратегия дает свои плоды: значительно улучшились отношения с Ливией, а недавно Северная Корея на шестисторонних переговорах согласилась закрыть свою программу создания ядерного оружия.

Уэлден надеется, что сотрудничество США и России поможет сохранить мир и стабильность на всей планете. Мы встретились с ним для беседы в гостинице Four Seasons на 57-й улице в Манхэттене.

– Мистер Уэлден, как вы относитесь к тому, что демократы раньше не поднимали вопрос об отмене поправки Джексона-Вэника и заговорили об этом только сейчас, а не шесть лет назад, когда вы взяли на себя миссию добиться улучшения отношений между США и Россией?

– Отвечу пословицей: лучше поздно, чем никогда... Но это серьезная ошибка, что упущено столько лет и что только недавно председатель комитета Палаты представителей по иностранным делам Томас Лантос предложил наконец отменить поправку Джексона-Вэника в отношении России.

– Вы говорили, что Америке "стыдно носить на себе клеймо" этой поправки, принятой в 1974 году в совершенно иных исторических обстоятельствах. Сегодня многие законодатели даже не знают, что это за поправка. Часто бывая в Вашингтоне и встречаясь с молодыми конгрессменами и сенаторами, я видел на их лицах недоумение, когда спрашивал, что они думают о поправке Джексона-Вэника.

– Вы будет удивлены, если я вам скажу, что главным противником отмены поправки была госсекретарь Кондолиза Райс.

– Но ведь поправку принимал Конгресс, и именно законодатели должны были решать, оставить ее или отменить...

– Инициатива отмены поправки должна исходить от администрации.

– Среди республиканских законодателей, которые потерпели поражение на прошлогодних промежуточных выборах в Конгресс, были и вы – человек, прослуживший в Палате представителей 18 лет, занимавший руководящие посты во многих комитетах, один из самых активных пропагандистов идеи улучшения отношений с Россией. Я присоединяюсь к тем, кто считает, что не демократы выали выборы, а республиканцы их проали...

– Да, это сокрушительный удар для республиканцев. Я уверен, что это было связано не только с непопулярностью президента и войны, но и с цифрами потерь. Думаю, президент мог предпринять шаги, которые, возможно, предотвратили бы массовые потери мест республиканцами в Конгрессе. Конечно, Белый дом сделал много ошибок. Например, Буш не хотел "сдавать" Рамсфелда – он принял отставку министра обороны после выборов, когда уже было поздно.

Но факт остается фактом: ныне демократы добились контроля над Конгрессом. Уверен, нам нужно сегодня работать на двухпартийной основе, выстраивая такие отношения с Россией, которые я предложил еще в 2001 году и которые называю "новое время" и "новое начинание" (произнес по-русски). Около трети моих коллег в Конгрессе, включая сенаторов Байдена, председателя комитета по иностранным делам, Левина и Лугара, включая таких представителей левого крыла, как Руди Сэндерс и Стэнли Войер, и таких консерваторов, как Генри Хайд, – согласны со мной.

– Несколько недель назад в одном из выступлений вы сказали, что, по вашему мнению, Россия будет хорошим партнером в ВТО. Почему вы так думаете? Ведь Россия – это бывший Советский Союз. Мы, самая демократическая страна в мире, говорим, что торговля и экономика могут успешно развиваться только в условиях демократических преобразований. А в отношении России многие сомневаются.

– Я считаю, что надо как можно быстрее установить хорошие отношения с Россией во всех сферах. Это то, о чем я говорил еще в 2001 году и что подтверждено подписями трети ов Конгресса – как республиканцев, так и демократов. Знаете, Путин совершил в свое время очень смелый шаг, желая протянуть руку дружбы президенту Бушу. Эту историю я никому никогда не рассказывал и говорю вам первому. Мой хороший друг Борис Грызлов обратился ко мне еще в 2000 году, до того, как Буш был избран президентом.

Он сказал: "Конгрессмен Уэлден, Путин хотел бы направить послание съезду Республиканской партии. Он хочет установить тесные отношения между "Единой Россией" – его политической партией – и Республиканской партией". Я ответил: "Я приглашаю вас на съезд, который будет проходить в Филадельфии, и приму вас у себя". Грызлов приехал с группой сопровождающих лиц. Он провел на съезде Республиканской партии целую неделю и, между прочим, не посетил съезд Демократической партии. Путин, конечно, рисковал, и, как рассказывали мне потом, считалось, что он проявил наивность, что не должен был этого делать, что американцы никогда не установят равноправных отношений с Россией.

Тем не менее Грызлов прибыл на съезд. Результаты выборов тогда еще не были известны. А когда они стали известны, Грызлов сообщил мне, что Путин не сможет приехать на инаугурацию президента. Тогда я пригласил на эту церемонию Грызлова, и он принял приглашение. Таким образом Путин снова решил протянуть Бушу руку дружбы. И вот после этого нами был составлен документ, который поддержала треть ов Конгресса и который мы представили российскому президенту и президенту США.

В нем мы предложили развивать новые отношения США и России в таких сферах, как образование, здравоохранение, сельское хозяйство, природные ресурсы, энергетика, экология и в ряде других. На первой странице этого документа стояли подписи Джо Байдена и Карла Левина (ставших председателями сенатских комитетов после того, как демократы получили контроль над Конгрессом) и Ричарда Лугара. Вообще-то политика улучшения отношений с Россией должна проводиться руководством Белого дома и Госдепартаментом.

Но мы решили, что Конгресс может дополнить эту работу, предоставляя финансирование для этих инициатив, поддерживая их. Что касается администрации, то она выступала с такой инициативой, но Кондолиза Райс сделала все, чтобы она не прошла. А вот с российской стороны была проявлена готовность к сотрудничеству. Мой хороший друг Юрий Осипов возглавляет Академию наук. Он пригласил меня в 2002 году выступить перед полным составом Академии. Когда я закончил речь, ученые-академики задали мне ряд вопросов и приняли резолюцию о поддержке новых отношений. По моему мнению, именно американская сторона так и не сделала шаг навстречу, и мы сегодня платим за это свою цену.

– В отношении Украины поправка Джексона-Вэника была снята Палатой представителей и Сенатом. Как получилось, что вы сделали такой шаг в отношении страны с нестабильным пока режимом, в котором президент Ющенко не имеет реальной власти, потому что находится между Януковичем и Тимошенко?

– Тут сыграл свою роль важный фактор: украинская диаспора в Америке очень сильна и хорошо организована. Чего нельзя сказать о российской. Я считаю, что украинская диаспора повлияла на это самым существенным образом. Я знаю, я работал с ними – они интенсивно проталкивали этот проект. Российская же диаспора – и "Новое русское слово" как ведущая русскоязычная газета США является ее частью – тоже начала заниматься этим вопросом, но все же не смогла пока добиться подобного решения.

Я уверен, что сейчас мы должны предоставить России режим наибольшего благоприятствования и сделать это незамедлительно. Надо снять с России все ограничения, включая поправку Джексона-Вэника, установить дружеские отношения и дать этой стране статус, которого она заслуживает. А потом и статус в ВТО. Нам следует активно вовлекать Россию в процесс переговоров с Ираном, так как именно она поставляет сырье для его ядерной программы. Вести диалог всегда очень важно, даже если участники его в чем-то принципиально не согласны.

Кстати, Райс противилась в свое время моим инициативам, связанным с переговорами с Северной Кореей и Ливией. Она несколько раз блокировала мои поездки в Ливию и Северную Корею. Многим казалось, что договориться с Каддафи или Чен Иром невозможно, но нам это удалось. Если есть желание и воля, все можно сделать.

– Сколько человек входило в возглавляемую вами делегацию, отправившуюся в Северную Корею?

– Шесть, включая нынешнего председателя комитета по разведке Рейеса. Кроме того, я был первым официальным представителем Америки, говорившим с ливийским лидером Каддафи. И, как вы уже знаете, нам удалось договориться об улучшении отношений. Я не понимаю, когда говорят: мы не можем вести с ними переговоры, потому что у них нет демократии. А как же Китай? У нас самый крупный торговый дефицит с Китаем. Там коммунисты контролируют всю деятельность. А Саудовская Аравия? Разве у них есть свобода и демократия?.. Повторяю, диалог всегда очень важен, в том числе, конечно, и с Россией.

– На конференции по безопасности в Мюнхене Путин сказал, что Америка навязывает свою модель демократии миру, который к демократии не готов. Вы согласны с этим?

– Я думаю, доля правды в этом есть. Сегодня вообще легко критиковать Путина. Некоторые в Америке и в России обвиняют его во всех смертных грехах, используют любой компромат, делают все, чтобы воспрепятствовать нормализации отношений между нашими странами. Но если мы пойдем у них на поводу, это будет роковая ошибка для обеих стран. Я хочу отметить, что Путин очень многое сделал для России. Когда мы говорим о размещении систем ПРО на границах с Россией, то, мне кажется, мы должны в первую очередь вести переговоры об этом с Россией, а не с теми странами, где эти системы будут установлены. Российское руководство должно понять причины и цели их размещения, понять, что это не направлено против России.

- В отношении дружбы президентов. Знаете, когда я читаю в газетах, как Буш говорит: "Владимир Путин – мой друг", или о том, что они время от времени перезваниваются... Как вы это объясняете?

- Они посмотрели друг другу в глаза.

– Да, они посмотрели друг другу в глаза... И в заключение – о вас. После стольких лет службы в Конгрессе – чем сегодня занимается Курт Уолден?

– Сегодня пришло время зарабатывать деньги. Я посвятил работе на благо общества всю жизнь. Я и моя жена - из простых рабочих семей. Америка предоставила мне все возможности, и я вернул стране этот долг. Сегодня я консультирую частный сектор. Я не хочу быть лоббистом – это меня не интересует. Я хочу работать с теми структурами, которые ищут выхода на мировые рынки, которые готовы к сотрудничеству во всех сферах. И это относится, конечно же, и к России.

MIGnews