Сер Тулуб: «Кадровый голод в отрасли может обернуться катастрофой»

Этот политик особого представления не требует. В его послужном списке — четыре министерских портфеля, президентское кресло в НАЭК «Энергоатом» и пост заместителя секретаря в СНБО Украины. Сер Тулуб, уже во второй раз возглавивший Министерство угольной промышленности, по сей день отстаивает проекты разгосударствления угольной промышленности и повышения престижности шахтерского труда.

— Ваше министерство уже подготовило законопроект о развитии угольной промышленности и особенностях ее приватизации. Расскажите, пожалуйста, подробнее нашим читателям, какие ноу-хау вы предлагаете для развития отрасли?

— Дело в том, что до сих пор в мире нет практики выведения из кризиса такой отрасли, как угольная. Нет наработанных схем и не от чего отталкиваться. И, тем не менее, медлить нельзя. Если мы срочно не возьмемся за скальпель, обострившиеся за последние годы хронические болезни углепрома приведут его не в реанимацию, а к патологоанатому.

Мы начали свою работу с ключевой для угольной промышленности проблемы, которой, казалось бы, в третьем тысячелетии не должно существовать. И успели решить ее. Я говорю, как вы уже сами долись, о погашении задолженности по заработной плате перед шахтерами. Хвосты по долгам были немалые — на 1 августа задолженность составляла 166 миллионов гривен!.. Кстати, ликвидация долгов по зарплатам угольщикам была первым поручением нам Виктора Януковича на посту премьер-министра. И мы выполнили это поручение ко Дню шахтера — за три недели.

Это только один штрих, очерчивающий ситуацию в отрасли. Дальше — ящик Пандоры. Но перечислять сегодня проблемы нужно только в комплексе с обсуждением путей их решения.

За рецептами от болезней далеко ходить не надо. Посмотрите, сейчас в нашей стране добывается 42 процента от всего количества угля частными структурами. У них растет угледобыча, увеличиваются объемы проведения горных работ, вводятся новые очистные забои, повышаются объемы капитальных вложений и снижаются издержки. И при всем этом там более качественная, а значит, и более контоспособная продукция.

В то же время в государственной собственности остается очень много шахт с общими запасами угля почти в 6 миллиардов тонн, а всего в стране более 100 миллиардов тонн геологических запасов угля. Поэтому Украине, которая зависит на сегодняшний день от импортных энергоносителей — природного газа и нефти, запасы которых явно недостаточны, развивать угольную промышленность можно и нужно. Внимание мировой энергетики сконцентрировалось на угольной отрасли еще с начала 2000 года, и сегодня объемы добычи угля в мире уже достигли 4,6 миллиарда тонн. А Украина наоборот, уменьшила добычу. В прошлом году, к примеру, было добыто всего 78 миллионов тонн угля, тогда как еще в 2004 году — 80 миллионов тонн.

Теперь же мы ищем пути более эффективной организации работы. И что видим? Видим, что на сегодняшний день в госсобственности всего 17 процентов (менее 30-ти) шахт, которые работают без убытков. На остальных же... Есть такие, где себестоимость угля составляет от 300 до 800 и более гривен за тонну. И это при средней цене реализации 240 гривен за тонну!

На мой взгляд, единственный выход из сложившейся ситуации — изменить формы: производственных отношений, собственности, управления, заставить менеджмент работать эффективно. Проблема в том, что само государство на сегодняшний день стало неэффективным менеджером. Не стоит стесняться произносить это вслух — результат говорит сам за себя.

Хочу выделить еще одну проблему. Горное хозяйство требует реконструкции. То оборудование, которое сегодня используется на шахтах, надо срочным образом обновлять или ремонтировать. Из стационарного оборудования в 7 тысяч единиц (это и вентиляторы главного проветривания, и подъемные машины), которое обеспечивает работоспособность шахт, 80 процентов уже отработало свой технический ресурс. Работает оно сейчас только на честном слове и профессионализме слесарей и механиков, которые его обслуживают.

Все это и положило начало для подготовки законопроекта о развитии и особенностях приватизации угольной промышленности. В чем же состоит особенность? Если шахта работает прибыльно, рентабельно и так далее, то ее можно пускать на приватизацию на условиях действующего законодательства. К сожалению, сейчас более 80 процентов украинских шахт работают убыточно. Они экономически не привлекательны и требуют огромных капиталовложений. А наша задача — сделать все эти шахты интересными для инвестора как внутреннего, так и внешнего. Достичь этого можно только при формировании необходимого правового поля, комплекса организационных, экономических и законодательных норм, которые позволят инвестору реанимировать шахты.

Так, например, если мы хотим привлечь инвестиции в угледобывающую отрасль, нам необходимо не облагать их налогами на общих условиях, а наоборот, создать для них льготный режим. Это касается не только притока средств в углепром, но и технического перевооружения. Мы должны создать такие условия для инвестора, чтобы он смог ввозить из-за рубежа новейшие виды горной техники без таможенных пошлин. И далее. Пока шахта будет развиваться, надо сохранить за ней все те объемы государственной поддержки, которые она имеет на сегодняшний день. То есть постепенно уменьшать государственную поддержку по мере развития и реализации инвестиционной программы на каждом конкретном предприятии.

Что касается рабочих мест, то государство обязано беспокоиться, чтобы их количество не уменьшалось, а только увеличивалось. И мы должны сформировать такие условия, при которых инвестору будет выгодно соблюдать технологические нормы, а не сокращать персонал.

Именно такими экономическими стимулами мы выписали в проекте закона «механизмы привлекательности» убыточных на сегодняшний день шахт, которые закрывать — преступление. Все они имеют большие запасы угля, некоторые — дефицитных в нашей стране марок, необходимые и для энергетиков, и для коксохимиков.

— На какой стадии находится данный проект закона и как скоро можно ожидать его одобрения парламентом?

— Этот проект закона обсуждался на коллегии, мы уже послали его на согласование в министерства и ведомства, а также в профильный комитет Верховной Рады для экспертной оценки. Надеемся, что уже в первом квартале 2007 года этот законопроект попадет в парламент.

Кстати, проектов законов, направленных на выведение угольной промышленности из кризиса, два. Второй документ — о повышении престижности шахтерского труда. На его подготовку ушло почти три месяца. Мы обсуждали его в трудовых коллективах на угольных предприятиях, выслушивали все мнения, собирали предложения от профсоюзных организаций. На мой взгляд, принятие этого закона поможет повысить интерес к профессии шахтера, ликвидировать дефицит кадров, который испытывает отрасль сегодня. У нас политикум уже почти месяц ведет дискуссии на предмет Голодомора, который был в прошлом веке, а кадровый голод в угольной отрасли, который может обернуться катастрофой уже завтра, игнорируется... Пока игнорируется.

— В чем на сегодняшний день существенные различия в работе государственных и частных угольных предприятий? И каковы результаты этой работы (в темпах роста добычи угля, в капиталовложениях, в темпах роста зарплат и т. д.)?

— Приведу простой пример. В прошлом году на шахтах государственной собственности программа проведения горных выработок выполнена только на 85 процентов. Было недопройдено более 36 километров горных выработок. Если посмотреть на текущий год, то программа тоже не выполняется. В 2005 году убытки на госшахтах составили 1,7 миллиарда гривен. А за семь месяцев 2006-го — уже 1,8 миллиарда. Темпы роста убыточности на шахтах государственной собственности в августе по сравнению с январем увеличились в три раза.

Что касается объемов капитальных вложений на государственных шахтах, то их освоение в прошлом году уменьшилось на 47 процентов по сравнению с 2004-м.

В этом году они пока держатся на уровне прошлого года. Правда, за последние три месяца мы увеличили объемы капвложений. К примеру, за семь месяцев текущего года в развитие шахт было вложено 423 миллиона гривен, а за три последних — 390 миллионов. Отмечу, что это нам удалось благодаря нынешнему правительству, которое регулярно финансирует угольную промышленность.

В то же время на частных шахтах объемы проведения подготавливающих горных выработок увеличились на 5 процентов в 2005 году и почти на 12 процентов — в этом году. Объемы капиталовложений возросли на 8 процентов в прошлом году, и в этом сохраняются на том же уровне.

Заработная плата отличается ненамного. На частных шахтах зарплата шахтеров где-то на 300-400 гривен выше, но объемы добычи угля там гораздо больше.

— То есть, я так понимаю, все, что вы назвали, и является плюсами приватизации угольных шахт?

— Да. И кроме того, стоит отметить, что на частных шахтах существует строгая ответственность за оптимизацию процессов, за увеличение объемов производства угольной продукции и повышение ее качества. Соответственно, там продукция более контоспособна.

— Сколько денежных средств на финансирование угольной отрасли заложено в бюджет на будущий год? И достаточно ли этих денег?

— Денег всегда мало. И сколько бы ни заложили, их всегда будет недостаточно. Мы подсчитали, сколько нужно средств, исходя из ситуации, которая сложилась на начало августа этого года, и вышли на достаточно высокие цифры. Потом мы начали смотреть, а какие же у нас внутренние резервы? Была проведена тщательная проверка финансово-хозяйственной деятельности предприятий. Мы увидели массу нарушений, примеров неэффективного использования имущества, человеческих ресурсов, бюджетных средств и так далее. Совсем недавно состоялись проверки госпредприятий Генпрокуратурой и ГлавКРУ. Было выявлено огромное количество нарушений. В том числе приписок угля более чем на 100 тысяч тонн! То есть это уголь, который еще не добыли, а деньги за него кто-то получил.

Кроме того кардинально отличаются по предприятиям цены на закупки материалов и оборудования. На некоторых из них цена на закупку лесных материалов вдвое выше, чем у соседа. Я ничего не хочу сказать плохого в адрес руководителей предприятий, но спрашивается, почему им не закупать по той цене, как и все остальные?

А по какой причине один и тот же уголь, с одинаковыми характеристиками, продается по разной цене? Одни продают его по рыночной цене, а другие — намного ниже. Разница колеблется в пределах 15-20 процентов!

Все это — упущенная выгода, нарушение финансовой дисциплины. Я обращаю их внимание: «Вы же, дорогие друзья, получаете деньги из государственного бюджета. Соответственно, используйте их эффективно».

После такого мониторинга мы резко повысили требования к руководителям угольных предприятий. Не все смогли выдержать. Многие руководители по разным причинам ушли со своих должностей: кто-то — на пенсию, кто-то — по состоянию здоровья, а кто и по собственному желанию. Это нормальный процесс обновления и ротации руководящих кадров. Тем более, когда в отрасли ина главных инженеров шахт уже гораздо старше пенсионного возраста. И это при том, что молодежь отказывается идти работать в углепром по причине отсутствия перспектив карьерного роста.

— То есть вы хотите сказать, что в вопросе увольнения руководителей угольных предприятий не было политического подтекста?

— Это глупость. Достаточно просто посмотреть на тех людей, которые ушли с руководящих должностей. Тем более, что я никого не увольнял. Только на последней нашей коллегии по результатам проверки Генпрокуратурой и ГлавКРУ было принято решение освободить нескольких руководителей шахт за серьезные нарушения. Сейчас на них по фактам нарушений заведены уголовные дела.

Дело тут совсем не в политическом окрасе. К примеру, недавно был освобожден от своих обязанностей директор шахты «Трудовская» Виктор Шевцов. Он — активный Партии регионов. Скажите теперь, причем здесь политические убеждения, если шахта практически не работает, если упущено развитие, если директор не управляет процессом! Для нас главный принцип — это результаты работы. Основная цель — создание контоспособной угольной продукции. Все.

Как этого достичь, мы изложили в проекте концепции развития отрасли на ближайшие пять лет. Сегодня есть все условия для того, чтобы повысить объемы угледобычи, и уже в 2011 году выйти на 100 миллионов тонн! Мы наметили программу первоочередных мероприятий по каждой шахте. Ведь на сегодняшний день в отрасли работает 17 шахт, которые не имеют ни одного очистного забоя. Представьте себе: чашка есть, чай есть, а пить нечего. Так и здесь: шахта есть, запасы есть, а уголь не добывается...

Сейчас нам необходимо отработать такие совместные действия с Министерством топлива и энергетики, чтобы максимально заменить на теплоэлектростанциях природный газ импортного происхождения отечественным контоспособным углем. И то, что было сделано за последние месяцы, вселяет уверенность: объем потребления природного газа импортного происхождения уменьшится в обозримом будущем где-то на 20 процентов.

— Правда ли, что если шахты не приватизировать, они могут «погибнуть» из-за недофинансирования? Ведь закрыть их тоже нелегко, на это нужны огромные средства. Да и надо ли это нашему государству?

— Процесс, который называется закрытием шахт, невозобновляемый. Чтобы потом вернуться к тем запасам угля, которые остались на закрытых площадках, потребуется гораздо больше финансовых вливаний, чем на модернизацию действующих. Поэтому нами было принято решение наложить мораторий на закрытие шахт там, где есть кондиционные запасы. Мы закрываем шахты с 1997 года. За это время уже было потрачено более 7 миллиардов гривен. При этом на сегодняшний день восемь предприятий снято с реестра, а 136 до сих пор находятся в стадии закрытия. Так лучше мы сегодня вложим в них деньги и сделаем инвестиционно привлекательными...

— А кто-то конкретно уже обращался с предложениями по поводу своих капиталовложений?

— Сегодня целый ряд фирм выражает интерес к предстоящей приватизации угольных шахт. Единственное, что их волнует, на каких условиях будет происходить процесс приватизации. Я не так давно был на украинско-французском е, там мы обсуждали этот вопрос. Американские фирмы тоже уже проявляют свою заинтересованность. Есть интерес и у других стран. Недавно у меня была встреча с послом Индонезии в Украине. Там тоже интересуются нашими отечественными шахтами. Тем более, что у нашей страны есть все условия для привлечения инвестиций в добычу угля. И если мы грамотно сформулируем правила ы, к нам придет немало инвесторов.

— Вопрос по «Кривостали»: возможен ли такой вариант развития событий, что Лакшми Миттал начнет импортировать коксующий уголь для предприятия, и тогда наш товаропроизводитель будет терпеть убытки?

— Они уже начали импортировать. Но столкнулись с проблемой. Украинская железная дорога не имеет возможности принять все грузопотоки. Они же не могут всех остальных отодвинуть в сторону и создать «зеленую улицу» для своей продукции!

— В одном из интервью вы сказали, что «наша задача — реализовать выбрасываемый газ метан в бытовом назначении». Когда этого можно ждать?

— Запасов метана в Украине предостаточно — 13—17 триллионов кубических метров. Он может использоваться как энергоноситель, его добычу, как показывает опыт зарубежных стран, можно поставить на промышленную основу. Сейчас же 90 процентов этого газа у нас выбрасывается в атмосферу. И сегодня, согласно Киотскому протоколу, мы заинтересованы в том, чтобы сократить выбросы. Тем более, что его можно использовать и для бытовых целей. Но если отвечать на вопрос когда... Конкретики пока нет. Этот проект нуждается в немалых инвестициях.

— Как только у нас в стране начинается процесс приватизации, моментально ищется какое-то конкретное заинтересованное лицо, а интересы государства обязательно при этом ущемлены. Вот и сейчас говорят о том, что в приватизации шахт в первую очередь заинтересован Ринат Ахметов...

— Сами подумайте, каким образом шахты могут приватизироваться в интересах какого-то одного человека?! Во-первых, это дорогостоящее удовольствие. Никакого состояния какого-то отдельного лица не хватит, чтобы не просто купить все шахты, а обеспечить их эффективную работу. Во-вторых, у нас будет конкурс. Когда предприятия выставят на открытые торги, все желающие смогут оценить свои возможности. И, естественно, победит наиболее привлекательное предложение.

Беседовала Елена Будник

«СN»