Ну, во-первых, мы с вами встречаемся на Европейском е, куда меня, как и других политиков со стран СНГ, пригласили обсудить вопросы демократии и мультикультуризм на Евровостоке. Меня интересует информация, идеи, с которыми сюда приехали люди. Поскольку тот мый ступор, возникший в результате и правительственного кризиса, и определенных неудач власти в Украине, приводит к необходимости поиска интеллектуальных моделей на будущее. Формат этого а меня вполне устраивает.

Мои ощущения, что на государственном уровне в России нет внятной украинской политики. Если отдельные зарисовки, есть отдельные впечатления, есть отдельные, скажем так, амбициозные, раздражающие и оскорбляющие высказывания в адрес Украины. Но нет понимания глубины процессов, происходящих и уже произошедших в украинском обществе.

К сожалению, при тотальном преимуществе российского интеллектуального сообщества над украинским, россияне не могут реализовать это преимущество. Парадоксально, но наиболее серьезные исследования украинско-российских взаимоотношений в последнее время проводились на американские гранты. И это – главная характеристика процесса. Определенная часть российской элиты переживает испуг после событий, которые имели место в Украине в декабре-январе 2004-2005 годах. С другой стороны, в Украине отсутствуют, скажем, «субъекты говорения». Основной вопрос, который задают практические политики в России: «С кем у вас говорить?»

Вы хотите сказать, что новая украинская власть существует, как данность? Это вообще недоразумение - и в интеллектуальном, и во всех других планах…

Если она и искала диалог, то совсем в другой плоскости. А результаты налицо. У меня один простой вопрос: какой будет цена на газ?

В условиях той энергетической зависимости Украины, которая есть на сегодняшний день, это интеллектуальный, политический, экономический вопрос. Согласитесь, сколько бы мы ни умничали по этому поводу - цена на газ остается существенным аргументом. Это слишком серьезный момент, чтобы по этому поводу шутить. Сегодня начинается отопительный сезон, температура в Украине упала на десять градусов по сравнению с сентябрем, и сейчас нам нужно топить в детских садах, школах. Какой это вопрос? Экономический, политический, психологический? Думаю, это сейчас вопрос жизни. А если представитель власти, взявший на себя ответственность за всю страну, не дает ответа, то у меня возникает вопрос: а власть ли это? Вот и все.

Лично я воспринял этот факт достаточно позитивно. Надеюсь, Юрий Иванович даже в сложнейших условиях, когда он практически не руководит правительством, все-таки сможет заставить этот механизм работать. Это самодостаточный человек. Он всегда находил себе сферу приложения и не ждал санкции сверху.

Напомню, что в свою бытность первым вице-премьером, именно он организовал работу правительства, практически создал целое экспертное сообщество вокруг правительства, продуцировавшее идеи и практические разработки. Я искренне желаю Юрию Ивановичу успеха и надеюсь, что наш разговор с ним перед голосованием не был последним…

То, что я не голосовал за Юрия Ивановича, не является свидетельством моего личного отношения к нему. Здесь сыграли политические обязательства. Они всегда довлеют. Кроме того, на простой и откровенный вопрос Юрий Иванович так и не ответил…

Нет, список НСНУ. Кто идет, каким номером?

Я имею в виду проблему списков, как таковую, поэтому и поинтересовался. Потому что, если Юрий Иванович возглавляет список, отношение к нему существенно меняется.

В позитивную. Если же такая катавасия продолжается…

Меня не столько интересует список НСНУ, интересует проблема прохождения в парламент и формирование большинства. В силу целого ряда обстоятельств, это проблема животрепещущая для всех. Потому-то и нахождение ответов при голосовании по новому премьеру находилось в этой плоскости.

Что вы имеете в виду?

Это, конечно же, будет логично. Но… опять-таки, на мой взгляд, это зависит от психологических потенций тех людей, которые будут во власти, и от психологического состояния Президента. Потому что, сколько бы мы не рассуждали о конституционных моделях, очень многое зависит от личностей. Напомню, ситуация в стране кардинально изменилась. Как вы считаете, в лучшую сторону?

Так вот, я считаю, что в худшую…

Точно так же, как подавляющее большинство граждан, я считал, что исходя из декларированного в период предвыборной кампании, изменение личности президента позитивно повлияет на мость, открытость, демократичность власти. К сожалению, этого не произошло. Меня в первую очередь интересует эффективность в политике. К сожалению, власть, как оказалось, не располагает понятной политикой и интеллектуальным ресурсом внедрить декларации в жизнь.

Конечно.

Кроме того, Президент после конституционной реформы получает право роспуска парламента. Мне страшно. Мне, действительно, страшно. Ведь мы рассчитывали на другого Президента. Президента с большой буквы, на другой психотип, на более психологически сильную фигуру…

Я искренне считал: то, что удалось добиться в плане конституционной реформы, полезно для государства. Но сейчас, в этих условиях, я уже сомневаюсь. У нас нет закона о Кабмине – и это в этих условиях тоже страшно и непонятно. Сейчас, когда все непредсказуемо, честно говоря, я в ужасе.

Не могу сказать, как обстоят дела, но я такой работы не ощущаю. Единственный раз, ко мне обратились перед голосованием по кандидатуре премьера. Это было перед вторым голосованием. Но обратились как к голосу или как к кнопке, а не как человеку.

Нет.

(Задумался). Да, так…

Со стороны это выглядело анекдотично. Позвонил очень уважаемый и любимый мною человек. «Ну?» Я говорю: «Ну, что? Ну, поздно». «Ну. Давай договоримся, что в двенадцать ты перезвонишь». Вот и все. Со стороны никто вообще бы не понял, о чем идет речь. Это как в анекдоте про анекдот «номер один». Уже все давно пройдено и всем все понятно.

Я сейчас далек от центра паутины. Но мне, например, очевидно, что Президент сегодня в значительной мере не использует право законодательных инициатив. Ведь он имеет конституционные полномочия выдвигать свои предложения по законодательным актам между первым и вторым чтением, и фактически знакомить общественность, в том числе и Верховную Раду, со своим пониманием любого закона, включенного в порядок дня.

Сегодня непонимание этого я списываю в основном на недостаток кадров, после преобразования Администрации Президента в Секретариат многие управления сокращены, люди получили уведомления об увольнении. Сейчас я не совсем понимаю, каким образом законодательная инициатива Президента, как один из мощнейших рычагов, будет использоваться.

Судя по всему, аппарат не сработал потому, что люди разогнаны. Это реальность.

Скорее всего, так оно и случилось. Пропустили. Еще год назад такое было невозможно, хотя бы потому, что была отлажена система. В этом плане тенденция настораживает. Не так просто, согласитесь, найти полсотни юристов в Секретариат. Не возьмешь же выпускников, не поручишь им то, чем они никогда не занимались. А потерять людей очень просто. Не выплатил зарплату - и все, людям ведь нужно жить…

Да, желающих это сделать очень много. Но, думаю, сейчас нет личности, способной занять место Литвина в силу целого ряда обстоятельств. Сегодня многие недооценивают потенции Владимира Михайловича. Он - глубокий, не поверхностный политик. Его можно называть «вещью в себе», можно называть «хитрым лисом», но мне такие люди импонируют - они не пустышки.

Действительно, инструменты Верховной Рады, как единственного законодательного органа, после 1 января усилятся, это факт. Мы не можем себе позволить, чтобы президент опять учился четыре года, ведь все это время его нам нужно тренировать. Мы очень долго критиковали Кучму за то, что он является «главным разводящим в стране». Но разводящий все-таки должен быть...

Думаю, он сам это подтвердил.

"глаvred"