Об экономических результатах и последствиях продажи «Кривостали» сказано уже немало. Они считаются выдающимися, хотя есть и немало скептиков и критиков сверхуспешного конкурса. Наверняка, вопрос «куда и на что пойдут полученные деньги?» породит еще немало жарких дискуссий, спекуляций и популизма.

Но политические последствия конкурса остались пока недостаточно изученными и осмысленными. А ведь они ничуть не менее серьезны, чем экономические. Сама по себе повторная приватизация «Кривостали», а также сопутствующие этому события и действия отдельных политиков, партий, бизнесменов, позволяют сделать несколько важных (с точки зрения дальнейших взаимоотношений власти и бизнеса, расстановки политических сил накануне выборов, вообще дальнейшего развития страны) выводов.

Виктору Ющенко удалось:

сделать решающий шаг к отстранению олигархов от власти;

изменить позиционирование Украины в современном мире.

Олигархическая система правления в Украине сложилась в середине 1990-х годов.

Архитектором ее был Леонид Кучма, который испытывал постоянный дефицит легитимности и потому нуждался в опоре на некое соглашение элит. Субъектами этого соглашения стали крупные собственники – выгодоприобретатели приватизации 1990-х годов.

Началом «эры олигархизма» в Украине принято считать 1996 год, связывая его с приходом Павла Лазаренко в исполнительную власть, вначале на пост первого вице-премьера, затем – премьер-министра. Олигархи тогда получили возможность зарабатывать сверхприбыли, которые потом начали работать в политике и СМИ. В 1997 году на политическом небосклоне появились Григорий Суркис и Виктор Пинчук, чуть позже – Ринат Ахметов, Виталий Гайдук, Сер Тарута, Игорь Коломойский. По большему счету, сам приход Лазаренко во власть был реализацией формулы, которую потом подхватили «донецкие» - «бабло побеждает зло». Правда, потом Павел Иванович сам же и поплатился за это. Его аппетиты дошли даже до бизнеса ближайшего окружения Кучмы, и в 1997 году все ведущие политэкономические группы поддержали отставку Лазаренко с поста премьера.

За время независимости Украины олигархия как своеобразная форма бизнеса и политики стала способом организации политической системы, целью и средством прихода во власть. Олигархия, напомним, характеризуется сращиванием в некое органическое целое власти и собственности. Власть и собственность перестают существовать друг без друга.

Власть есть только у того, у кого крупная собственность, но и собственность нельзя удержать, не располагая ресурсами политической власти. Как правило, бизнес шел в политику, чтобы защитить или беспрепятственно развивать свое дело (это, кстати, касается и окружения Виктора Ющенко). Или же – потому что ресурс получения прибыли «в чистом бизнесе» исчерпался, и стал возможным только во власти. Именно поэтому политические сделки между украинскими политиками были возможными только в случае экономических договоренностей. Мы не раз наблюдали, как политические договоренности ломались сразу же после того, как распадались экономические союзы.

Концентрированным примером отношений бизнеса и власти при Кучме стала приватизация в 2004 году «Кривостали». То, что собственниками комбината стали Пинчук и Ахметов, подтвердило, во-первых, влиятельность бизнеса, то, что политики были второстепенны по сравнению с представителями бизнеса (бизнес и власть были синонимами). А, во-вторых, и что главное – преемственность модели олигархии от Кучмы к Януковичу, некое оформление модели старой-новой олигархии в лице ее собственников.

Оправданием олигархии и дешевой приватизации была так называемая модель «национального капитала». Считалось, что крупный бизнес был не только гарантом власти Кучмы, но и суверенитета страны.

Действительно, мнение о том, крупный национальный бизнес всегда лучше, чем крупный ненациональный, - во многом, справедливо. В то же время, возникает вопрос – а что, собственно, считать национальным бизнесом? Думается, что национальный бизнес определяется не только наличием у того или иного собственника украинского гражданства. Основной показатель - это должен быть национально ориентированный бизнес. Юридически же большая часть собственников украинских предприятий – это оффшорные кампании. И, в общем-то, ничего не мешает этому собственнику, если он руководствуется только личной выгодой, в любой момент изменить свое гражданство. В этом смысле, нет разницы между представителями украинского и неукраинского бизнеса – они оба (по отношению к Украине) национально не ориентированы.

1998-1999 годы – начало эпохи расцвета олигархизма. В «ЗН» тогда был опубликован список украинских олигархов и построены критерии олигархичности. В частности, наличие подконтрольной депутатской группы или фракции в ВР; управление финансовыми потоками через уполномоченный крупный банк (включая оперирование со средствами госбюджета); наличие бизнес-холдинга из числа высокодоходных предприятий или целых отраслей промышленности; воздействие на редакционную политику общенациональных СМИ, включая скрытое финансирование; возможность заходить в президентский кабинет без предварительного приглашения; участие в финансировании или проведении президентской кампании 1999 года.

Во многом Кучма копировал российскую модель (что связано не столько с желанием подражать, сколько с одинаковыми процессами, происходящими на постсовестком пространстве). От соотношения сил в олигархическом мире во многом зависели составы правительств, повороты и развороты «многовекторного» государственного корабля и т.п.

Подобно Ельцину в 1996 году, Кучма сплотил вокруг себя олигархов в 1999-м и не допустил победы коммунистов на президентских выборах. Тогда олигархи единогласно согласились на президентство Кучмы, в надежде на гарантии своего политического и экономического будущего.

Окончательно олигархия оформилась к 2002 году, когда прямой представитель одной олигархической группы Виктор Медведчук стал главой администрации президента, а ставленник другой Виктор Янукович – премьер-министром, ставленник третьей Сер Тигипко – главой Нацбанка Украины, а руководитель блока «За единую Украину!» Владимир Литвин как согласованная фигура между ведущими полит-экономическими группами– главой Верховной Рады.

Несмотря на все трения и концию между ведущими политэкономическими группами и их представителями, в 2004 году олигархи нашли консенсуального кандидата на президентский пост: Виктора Януковича. Это уже задним числом ИСД и «Приват» объявили себя чуть ли не спонсорами Майдана (у Ахметова, Пинчука и Суркиса, к счастью, язык не повернулся сказать нечто подобное). В этом смысле Оранжевая революция была во многом антиолигархической. В ноябре 2004 года проала именно олигархия, кто бы что потом не говорил, которая делала ставку на традиционные ресурсы – админресурс, деньги, СМИ (что давало возможность манипулировать общественным мнением), при этом полностью игнорируя исторические тенденции и общественные настроения в стране.

С приходом новой власти роль бизнеса как ресурса в политике резко снизилась.

Общественное мнение стало главным ресурсом, в связи с чем, выросла роль ых политиков (первой, кстати, это поняла Тимошенко, она все время настаивала на реприватизации «Кривостали», независимо от того, каковы реальные юридические и политические возможности проведения повторного приватизационного конкурса комбината в целом и сроки в частности).

Это процесс был закономерным. Поскольку источником легитимности нового президента стал Майдан и восставший народ, а не олигархическое соглашение элит. Потому Ющенко, вопреки всем прочим соображениям, назначил-таки Юлию Тимошенко премьером – чтобы показать, что он не будет «олигархическим» президентом.

Однако основным сюжетом февраля–сентября 2005 года стала война Ющенко– Тимошенко, двух полных противоположностей, которые в прошлом объединял, по большему счету, только общий враг в обличии «старої злочинної влади». После победы над оппонентом и завоеванием электората они занялись выяснением: кто кого победит внутри властного лагеря? Эта война парализовала властную машину – новое руководство страны не провело ни одной реформы с момента прихода к власти.

Причем схватка между Ющенко и Тимошенко позволила олигархам оправиться от поражения и вернуть себе надежды на возвращение старой системы. При этом одни ставили на президента, другие («Приват» и отчасти ИСД) – на премьера. Яркий пример такого противостояния и конции – это ситуация вокруг НЗФ. Но проали оба олигархических подкласса.

Отставка кабинета Тимошенко не стала победой ни олигархов, ни старых друзей президента. Порошенко и Третьяков тоже ведь были отстранены от власти не только на бумаге, но и на самом деле. Ющенко же получил карт-бланш для проведения антиолигархической политики, что он впоследствии и сделал.

Правда, олигархи надеялись на слабость и непоследовательность Ющенко – качества, которые он нередко проявлял в прошлом и еще не раз проявит в будущем. Понятно, что бизнес всегда ищет сильного лидера, чтобы получить гарантии неприкосновенности своей собственности. При отсутствии или недееспособности каких-либо других механизмов защиты, в частности институциональных (например, судов), это вполне естественно. Поводов же считать Ющенко слабым президентом есть много. И когда Тимошенко, комментируя на «Интере» свою отставку с поста премьера, заявляет, что держала руку президента и говорила, что он (Ющенко) и она (Тимошенко) – одна команда, а тут вдруг ворвался Порошенко и все испортил, - это не просто политическое бытописание с элементами женского кокетства (хотя по форме так и выглядело), а говорит, скорее, о том, что президента можно легко уговорить, надавить на него и повлиять на его решения.

Именно как проявление слабости со стороны Ющенко олигархи, вслед за политиками, восприняли встречу Ющенко 14 октября с представителями всех крупных украинских бизнес-групп (теперь такие встречи будут проходить раз в два месяца), на которой он призвал их к построению взаимовыгодных отношений. Даже Суркис оживился (как будто не было никакого Майдана и Оранжевой революции) после затяжного кризиса и забытья, в который попали эсдеки, и заявил, что такую встречу надо было провести еще в феврале.

Как результат коллективной веры политиков и бизнесменов в то, что президентство Ющенко чуть ли не на закате, Верховная Рада 18 октября приняла постановления (в разных вариантах набравшие 255-259 голосов), запрещающие приватизацию ряда стратегических объектов, в том числе «Кривостали». Тем самым, кстати, повела себя крайне безответственно по отношению к стране. Поскольку показала, что ее узкие корпоративные интересы гораздо выше интересов страны. Кто-то хотел и дальше получать прибыли от работы в существующем режиме комбината, кто-то хотел выторговать какие-то политические дивиденды, кто-то надеялся, что комбинат можно вернуть в его собственность.

Но, как показывает практика, Ющенко способен на решения (не то что сильные, а вообще решения), когда чувствует угрозу. То, что ему таки удалось провести конкурс по повторной продаже «Кривостали» после открытого политического оскорбления парламента 18 октября, несомненно, большая его победа.

Конкурс прошел прозрачно и без каких-либо преференций участникам (по словам заместителя главы ФГИ Александра Бондаря, подобного принципа во время приватизации украинских предприятий удалось придержаться только дважды – в 2001 году, когда было приватизировано несколько облэнерго, и сейчас, в конкурсе по «Кривостали»). Подтверждение – победил тот, кто заплатил больше денег, пусть это и не представитель «национального капитала». Против крупных украинских олигархов президент выставил более крупных олигархов, пусть и неукраинских. «Главное, что победил тот, кто дал больше денег», - прокомментировал президент то, что предприятие отошло неукраинским собственникам. Вопрос Вадиму Новинскому, представляющему кампанию Смарт-груп: «Что ж ты так? Надо было давать 25 миллиардов!» выглядел как откровенное издевательство.

Тем самым, Ющенко показал, что он больше не боится олигархов и может с их точкой зрения не считаться. А собственность будет у того, кто больше заплатит. Власть же – у тех, кто победил на выборах, где голос миллиардера равен голосу нищего. У Миттала не будет власти и претензий на власть, а у Ющенко и иже с ним – собственности, зато власть у президента – есть и будет.

Впрочем, это не говорит о том, что Виктор Андреевич в целом сильный президент.

Сильный президент не занимается примирением или разгребанием завалов после своих подчиненных. Как Ющенко сам сознался, комментируя отставку Тимошенко, он восемь месяцев занимался тем, что примирял противоборствующие стороны. Сильный президент формирует команду под свое видение дальнейшего развития страны. А если кто-то не соответствует, его просто меняют.

Тем не менее, Ющенко удалось изменить основоположный принцип режима Кучмы – отделить бизнес от власти. Произошло реальное отделение власти от собственности.

Антиолигархический переворот начался, а, значит, заканчивается целая эпоха в политике – эпоха Кучмы.

Еще одно важное значение конкурса по «Кривостали» состоит в том, что вырос уровень и статус Украины на евразийском (бывшем постсоветском) пространстве.

Судьба олигархов – тема, важная и актуальная для всего СНГовского пространства. Такого стремительного обогащения, не подпадающего ни под какие схемы возникновения денег, сложно где-либо еще найти. Во всем мире капитал – это деньги в росте. Здесь же - это теневой капитал.

Россия и Украина, как и все страны СНГ с момента развала Советского Союза переживали общие процессы, связанные со становлением и укреплением государственности, формированием национальных политических и экономических систем, среди которых - в том числе превращение «красного директората» в собственников, людей, близких к партийной номенклатуре, в миллионеров, и т.д.

Нельзя сказать, что Украина во всем подражала России. Украина одновременно подражала в чем-то Западу (в части формирования демократических институтов) и в чем-то России – в части формирования и укрепления государственности как таковой.

Московские политики и политтехнологи всегда нам говорили, что Россия идет на несколько лет вперед Украины, задавая моду на всем постсоветском пространстве. Но оказалось, Украина как молодая и мобильная, не обремененная грузом империи, страна гораздо быстрее развивается. Более того, все больше и политически, и экономически отдаляется от России.

Такого успешного приватизационного конкурса как по «Кривостали» не было ни в одной постсоветской стране, включая Россию, где, несмотря на все декларации и заявления руководства, отделение власти от бизнеса ограничилось «посадкой» отдельно взятых представителей бизнеса (не случайно российские политики и эксперты почти не комментируют конкурс по «Кривостали»). Путин выборочно ломает олигархов, Ющенко же абсолютно мирным, более того – экономическим путем, отстранил олигархов от власти.

После Майдана Украина во второй раз стала главнее России. Сегодня она – лидер развития постсоветского мира, который стремительно перестает быть москвоцентричным.

Олеся Яхно, "Главред"