Несколько недель назад выяснилось, что большинство правления СДПГ тайным голосованием отклонило кандидатуру, предложенную председателем Францем Мюнтеферингом (Franz Muentefering). Подавляющим большинством голосов было принято решение, что генеральным секретарем должен стать не Кайо Вассерхефель (Kajo Wasserhоеvel), а Андреа Налес (Andrea Nahles). Мюнтеферинг, как известно, ушел в отставку, а на радио и телевидении известность приобрел Йоханнес Карс (Johannes Kahrs). Официальный представитель партийных правых от "Зеехаймского кружка" изливал в микрофон потоки нравственного возмущения: 'В жертву тщеславию госпожи Налес приносится председатель партии".

На днях стало известно, что Герхард Шредер (Gerhard Schrоеder) назначен на пост председателя наблюдательного совета. Не в клубе "Ганновер-96', не на местных городских предприятиях, а в германо-российской управляющей компании газопровода, строительства которого федеральный канцлер добился вместе со своим другом Владимиром Путиным, заведомо зная о возможности побочного ущерба. И снова тут как тут объявился Йоханнес Карс, на этот раз полный спокойствия: старый канцлер, сказал он, может, в конце концов, строить свою жизнь так, как он этого хочет.

Вопрос к господам Карсу и Шредеру: в каком газопроводе испарилось, собственно, то, что называли раньше "политической моралью"? По каким меркам можно считать нормальной работу политика, находящегося в предпенсионном возрасте, на концерн, который является фундаментом путинской программы демонтажа демократии? Нормальнее, чем, например, мнение партийного органа?

Это важный, но не решающий вопрос, сколько же Герхард Шредер будет получать за свою работу. Нет ничего дурного в том, что ведущий политик, ушедший в отставку, неплохо зарабатывает, передавая свой опыт и свои политические убеждения путем выступления с докладами, написания книг или консультируя разные органы. За определенной чертой это выглядит неаппетитно. Но связь Шредера с газопроводом издавала бы зловоние даже в том случае, если бы он работал бесплатно.

Он преступает черту, когда на этом посту в наблюдательном совете политическая ошибка становится свидетельством отсутствия чувства приличия. Ошибка в годы правления Шредера заключалась в опасном одностороннем толковании отношения к империи Путина. Прежнего канцлера нельзя упрекать в том, что он старательно пытался поддерживать отношения с большой страной на окраине Европы, - загонять Россию в изоляцию никто не требовал. Обвинять его надо за односторонность, которую он при этом проявлял. Односторонность в пользу экономических, а также стратегических интересов, которые не вынуждали его титуловать авторитарно правящего Путина "демократом чистейшей воды".

Но отсутствие приличий становится очевидным, когда частное лицо Шредер, обладая информацией, полученной в период, когда он возглавлял правительство, без всякого учета возможной корректировки курса своим преемником, использует свой авторитет в сомнительных интересах российской номенклатуры, - спустя всего несколько недель после смены правительства. Если не хватает политического приличия, чтобы дистанцироваться от этого, то пришло время принять кодекс по примеру ЕС, запрещающий занятия подобного рода при переходе в ранг частного лица.

Правда, для спасения политической морали, которая не так уж и устарела, этого было бы недостаточно. Шредер, быть может, думает, что как глава правительства служил хорошему делу, и будет продолжать служить ему и на посту председателя наблюдательного совета. Он, очевидно, не понимает самого неприятного: подтверждение своим представлениям находит тот, кто считает, что канцлер был председателем наблюдательного совета и в меньшей степени независимым политиком, еще возглавляя правительство. И тот, кто считает, что концерны и их наблюдательные советы пытаются контролировать политику, - тоже.

В этом заключается принципиальная проблема: у политики появляется все больше трудностей в том, чтобы доказывать, что она является представителем сбалансированных интересов общества. Слишком часто она кажется адвокатом тех или иных групп или отраслей. В далекой перспективе она, тем самым, разрушает возможности для своего совершенствования. Если Шредер не хочет стать пособником этого, он должен держаться в стороне от газопровода.

 

Владимир Синица , ИноСМИ