Если первый в истории Саммит Россия-АСЕАН, прошедший 13 декабря в столице Малайзии Куала-Лумпуре, был посвящен по большей части сегодняшним, текущим проблемам политического и делового партнерства Москвы с 10 государствами Юго-Восточной Азии, то на следующий день после этого прошло событие несколько иного рода. И тоже историческое – первый Восточноазиатский саммит, по сути – дение новой международной организации.

 

Российский президент Владимир Путин, выступавший на обоих мероприятиях, как бы показал две стороны той монеты, на которой выгравировано: Россия в Юго-Восточной Азии. И оказалось, что монета сделана, вопреки ожиданиям многих, из весьма ценного металла.

 

На Восточноазиатском саммите Владимир Путин говорил о философии завтрашнего сотрудничества самой большой евроазиатской державы с тем экономическим и политическим сообществом, которое постепенно выстраивается в Азии. Главной мыслью, стоящей за речью российского президента, я бы назвал следующее: Россия могла бы обеспечить энергетическую безопасность азиатско-тихоокеанского региона, будучи единственной страной, имеющей здесь большие и не разработанные пока запасы углеводородов.

 

Строго говоря, можно было бы даже не упоминать об этом, вообще не касаться вопросов энергетики – и без того понятно, что многие из собравшихся в Куала-Лумпуре ведут настоящую борьбу за будущий доступ к российскому углеводородному сырью. Достаточно упомянуть здесь сложную борьбу Японии и Китая за маршруты "восточных" нефтепроводов России, или возросшую активность Индии на рынке инвестиций в российскую энергетику. А все упомянутые страны – участники Восточноазиатского а.

 

Но если на предстоящем в Москве саммите «большой восьмерки» Россия намерена вести разговор о своей роли в энергобезопасности Запада, имея, по крайней мере с Европой, налаженную систему поставок газа и нефти, то с Востоком этот разговор надо начинать с выстраивания схем партнерства в общей для громадных восточных территорий задаче. Что, по сути, и предложил в Куала-Лумпуре Путин, наряду с российскими технологическими возможностями по части предупреждения природных бедствий и борьбы с их последствиями.

 

Это - хорошая заявка Москвы на полноправное участие в формировании единого региона, который, как напоминает здесь малайзийская New Straits Times, к 2040 году будет давать до 40% мирового ВВП.

 

Российское ство в будущих заседаниях саммита – часть не очень понятной непосвященным дипломатической борьбы.

 

Дело в том, что Восточноазиатский саммит, детище еще прежнего премьер-министра Малайзии Махатхира Мохамада, провел здесь фактически пробное заседание, по итогам которого дипломаты региона еще долго будут размышлять – что же за проект начат в Куала-Лумпуре. И, соответственно, кто в этом проекте должен состоять.

 

В качестве участников нынешнего а с самого начала значились, кроме АСЕАН, Китай, Индия, Япония, Южная Корея – а также Австралия и Новая Зеландия. По поводу последних споры возникали насчет их "идеологической" и АСЕАН.

Вопрос тут в том, что если новая структура должна заниматься экономической интеграцией Тихоокеанского региона, то для этого есть АТЭС, Азиатско-тихоокеанского экономического сообщества, куда входят США, страны Латинской Америки – но не входит Индия, относящаяся к другому океану.

 

Именно растущие связи Индии с АСЕАН говорят о том, что на Восточноазиатском саммите мы имеем дело с несколько другой «семьей» - чисто азиатской, а не тихоокеанской. Россия вполне вписывается в эту семью, о чем говорят ее растущее взаимопонимание и связи как с Индией и Китаем, так и с АСЕАН.

 

АСЕАН ает особую роль – центра притяжения этой новой общности, эти 10 стран интегрируются все теснее – с практически свободной торговлей, которая в рамках самой ассоциации достигла 220 миллиардов долларов в год, и с возникающими по периметру АСЕАН зонами ускоренной интеграции. Такой мощной зоной очевидно становится проект свободной торговли и развития, обозначаемый обычно формулой «10+3», где 3 – этой Китай, Япония и Южная Корея. Но есть и немало других.

 

Эта семья, видимо, должна осмысливать то, что с каждым годом делает ее более тесной, включая и вопросы своей культурной, как и политической общности. Разговор этот будет идти все интенсивнее. И Россия хочет в нем полноправно участвовать, почему и подала заявку на ство в новой организации в июле этого года. И получила положительный ответ всех стран АСЕАН, за небольшим исключением. Возражения формально основывались на том, что Москва не подпадает под один из критериев ства – «субстантивное» сотрудничество со странами региона. Российская же дипломатия отвечала, что по крайней мере в одной области – борьба с терроризмом – у России с АСЕАН куда более субстантивные решения, чем у других стран, пусть и имеющих с АСЕАН гораздо больший товарооборот. И это – не говоря о энергетических возможносятх Москвы.

 

Суть происходящего – в очевидном неучастии в саммите США, и, видимо, попытках американской дипломатии исправить это положение.

 

Но надо напомнить, что вопрос об участии или неучастии кого-то в Восточноазиатском саммите решают лишь 10 стран АСЕАН, что еще раз было подтверждено в Куала-Лумпуре. Другое дело, что и внутри АСЕАН есть немало разногласий по самым разным проблемам. И в ассоциации, где решения принимаются консенсусом, возражения одной, даже очень небольшой страны значат немало. Поэтому Владимир Путин выступил на этом мероприятии с 20-минутной речью в качестве не полноправного а, а гостя страны-организатора – Малайзии.

 

А далее на заключительной пресс-конференции премьер-министр Малайзии Абдулла Ахмад Бадави напомнил, что "Россия высказала желание также стать ом Восточнозиатского сообщества". "Технические вопросы участия РФ в сообществе обсудят старшие должностные лица правительств стран региона", - добавил он. В следующем таком саммите, через год на Филиппинах, примут участие представители тех же стран, что участвовали и в первом, добавил премьер-министр.

 

Так что битва за российское ство – и, значит, за сущность этого саммита – продолжится, но даже судя по сделанным в Куала-Лумпуре намекам Москва сделала на этих днях несколько важных шагов по сближению с самым перспективным регином планеты.

 

Дмитрий Косырев, РИА Новости